Тайна России
Шрифт:
В этой суверенизации прежних тоталитарных структур — последний удар коммунистов по единству нашей страны. Впрочем, последний ли?
Но есть еще один фактор — те россияне, которые понимают, что происходит, и считают себя обязанными действовать. Ведь главный субъект истории — сам человек, в воле которого находят или не находят проявление те или иные духовные силы, действующие в истории. Наше возрождение в прошлом всегда совершалось через волю русских людей, ощущавших духовное призвание своей страны, связывавших с ним смысл своей жизни, увлекавших за собою других.
Во всяком случае, от нас больше, чем от кого-либо, зависит: позволим ли
Пока что во многом происходит именно это. Наши демократы стали "пятой колонной" иностранных сил. Общество «Память» — пугалом, необходимым для оправдания этой "пятой колонны" и для заселения оккупированных Израилем территорий. Патриоты, выступающие под красным знаменем, — прикреплены к этому валу для дискредитации самой идеи единства России (как восстановления коммунистического режима). А патриоты-антикоммунисты под активностью часто понимают лишь стон о гибели нашего «генофонда» после коммунистического террора — чем и любят объяснять нынешнюю русскую пассивность; но ведь с таким «генофондом» вообще никакой надежды на возрождение России нет? (Во-первых, генофонд нации не меняется так быстро, подобные утверждения ненаучны; во-вторых, нынешние русские — потомки тех, кто самоотверженно воевал совсем недавно, в 1940-е гг. — почему же у них другой "генофонд"?) Даже с церковными делами неладно: критика компромиссов Московской Патриархии ловко используется врагами России для дискредитации Русской Церкви как таковой [19]; к этому же результату ведет и "защита Православия" в виде защиты недостойных иерархов…
Если мы не всмотримся внимательнее в наших заграничных «доброжелателей» и друг в друга, — мы не спасем Россию. Нынешние россияне должны найти свой собственный "коленчатый вал" для соединения всех усилий в едином государственно-патриотическом движении. Пока что для этого можно предложить самую общую платформу примерно в таком виде:
1. В нынешнем хаосе прав и свобод, границ и суверенитетов необходима безупречная юридическая точка отсчета в решении проблем. Если мы считаем, что силы, овладевшие Россией и правившие в ней с 1917 г., были преступными, то такая точка отсчета — последняя законная власть на данной территории до революции 1917 г. (в которой Февраль и Октябрь — лишь две вехи одного разрушительного процесса). Все последовавшие за 75 лет акты — незаконны. Это не значит, что сегодня нужно настаивать на старых имперских границах — неизбежны их пересмотры с учетом воли населения спорных территорий, признание новых реальностей и самостоятельных государств. Но только безупречная юридическая основа не будет подрывать понятия справедливости и заложит прочную основу для будущего.
2. Россия — член мирового сообщества, как и любое государство на нашей планете. Но в этом сообществе действуют разные силы: дружественные и враждебные. Поскольку вторые мощнее и в течение всего XX в. постоянно проявляли свою агрессивность против нашего государства — залечивание наших ран сейчас возможно только при большой степени автаркии. Наша страна обладает всем необходимым для независимого существования на этот переходный период. Лишь с окрепшей экономикой можно входить в "общечеловеческую семью" с ее нравами.
3. Но в любом случае — входить, не слепо подражая всему, что происходит в этой «семье». Мы сможем занять в мире достойное место, лишь если вспомним свое призвание в истории, 6 котором шел спор между западниками и почвенниками: об идее христианской цивилизации.
Для славянофилов в сравнительно благополучном XIX в. это была романтическая теория. Сегодняшний мир требует для своего спасения практических решений, ибо в нем обостряется противоречие между техническим могуществом человечества и его прогрессирующей нравственной деградацией. Рынок подминает под себя науку, искусство, право, человеческие отношения… Грех, разумеется, вообще присущ "миру сему", но мы ему сопротивляемся, пока сознаем этот грех как таковой; в западном же обществе грех и силы зла легализуются как нечто нормальное — что и дает им свободу действия. Тогда как духовные ценности становятся все более уязвимыми, ибо они не котируются на рынке, а "сильные мира сего", в свою очередь, поощряют этот процесс, ибо только в бездуховном атомизированном обществе их деньги приобретают абсолютную власть. Следствие: натиск пошлой "массовой культуры", нравственная деградация, равнодушие к истине — признаки саморазрушения человечества.
В таких условиях нашими союзниками могут быть все страны, отстаивающие свою национальную самобытность от космополитической энтропии. Эти страны — как правило, они не из самых богатых — могут быть нашими экономическими партнерами, не навязывая нам своего миропонимания. Но, поскольку Россия — неотъемлемая часть европейской христианской цивилизации, наше основное духовное усилие соответствует консервативному движению новых правых сил, отвергающих идейный багаж Французской революции и противостоящих американизации Европы. Для этих сил мы могли бы стать долгожданным оплотом, а они для нас — ценным экспертом по проблемам современного мира.
И теперь от политики вернемся к тому, для чего вообще задумана эта статья: у происходящего есть и более крупный масштаб.
Та особенность России, о которой говорилось в начале, — вселенскость, всечеловечность — имеет связь и с особым местом России во всемирной истории. И соответственно та антирусская политика Запада, которая нашла свою кульминацию в XX в., тоже имеет всемирный, вселенский смысл.
Подробнее об этом см. в статье "Смысл истории и тайна России" в разделе III данного сборника. [Прим. 1998 г.]
И то и другое может быть понято лишь в рамках христианского толкования истории. Она заключается в злоупотреблении человека своей свободой (грехопадение), в обретении Истины от самого Сына Божия — и в постепенном новом отступлении (по-гречески: апостасии) людей от этой Истины. Этот процесс должен завершиться приходом антихриста и победой Христа над ним в Своем втором Пришествии. Причем, как указал апостол Павел на конечное условие прихода антихриста: "тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь" (2 Фес. 2: 3–8).
Так вот: Запад и Россия участвуют в этом процессе в разных ролях. Наша общность и наше различие с Западом связаны с общим принятием христианства, но с разным отношением к его сути. Уже в Римской (тогда по сути вселенской) империи возникла эта двойственность: между Римом и Константинополем (который после переноса туда столицы первым христианским Императором, Константином, стал называться Вторым Римом). Разногласия привели в XI в. к отколу Запада от дотоле общей христианской истины, общими Вселенскими соборами утвержденной, — к ее ревизии, к отходу в рационализм приземленного христианства и в гордыню, ведшую к полному непониманию Православия и даже к антиправославной враждебности. Уже крестоносцы не только отвоевывали у неверных Гроб Господень, но и грабили Константинополь, который позже пал под ударами мусульман не без этой «христианской» подножки…
Но к тому времени у православной вселенской столицы уже появился преемник — Москва. Русь приняла христианство от Константинополя и долгое время считалась его официальной провинцией, почитая своим главой Константинопольского патриарха. Был перенят нами оттуда и герб, двуглавый орел. Эта преемственность прослеживается и в династических связях (Креститель Руси Владимир был женат на византийской царевне Анне; Иоанн III — на племяннице византийского императора Софье Палеолог). Так что возникновение формулы "Москва — Третий Рим" было естественным перенятием русским православным царством ответственности за судьбы Православия и тем самым — за судьбу мира. В святоотеческом толковании именно этот странствующий центр православного мира связан с вселенской миссией Удерживающего.