Тайна Розенкрейцеров
Шрифт:
Тем временем польский рыцарь вместе со своим оруженосцем спешились – не без помощи воинов, и снял шлем, закрывающий его лицо с длинными вислыми усами, а Ротгер, широко улыбаясь, подошел к нему вплотную.
– Чтан из Бискупиц, – представился поляк, церемонно склонив голову.
– Ротгер из Ландсберга, – весело осклабился немец. – Милости просим. Гей! – крикнул он музыкантам, которые на время прекратили терзать слух собравшихся в монастырском дворе дикими воинственными мелодиями. – Гуго! Теперь ты здесь командуешь. Вина и еды не жалеть.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин!
Рожки вновь заголосили,
Гунд со своим подопечным немного замешкался и не успел отойти в сторону, чтобы пропустить своего господина и Чтана. Польский рыцарь, занятый разговором с Ротгером, посмотрел в их сторону – и резко остановился. Похоже, он не верил своим глазам, которые впились в невозмутимое лицо Байды.
Казак, прищурясь, дерзко глядел на Чтана со странной улыбкой, больше похожей на звериный оскал.
– Ты!? – наконец выдохнул Чтан. – Пся крев!..
Он так и не успел закончить фразу. Мощным ударом в челюсть свалив польского рыцаря на землю, Байда выхватил у стоящего неподалеку кнехта копье и молнией бросился бежать по короткому железному коридору, образованному воинами Ротгера.
На какое-то мгновение все остолбенели. Происходящее выходило за рамки понимания кнехтов. К тому же они не получали никаких команд, потому что на Ротгера тоже напал временный ступор, а Гуго находился далеко и ничего не видел. Подбежав к пажу и знаменосцу, которые все еще находились в седлах, Байда оперся на копье и одним махом запрыгнул на коня позади оруженосца. Юноша попытался оказать сопротивление, но что он мог поделать против стальных мышц казака, закаленных в многочисленных сражениях?
Сбросив пажа, как куль соломы, под копыта коня, Байда страшным голосом прокричал какой-то варварский клич, поднял испуганного жеребца на дыбы, и вихрем помчал к воротам, куда как раз начал втягиваться обоз, приведенный Чтаном.
– Задержать!!! – наконец громыхнул Ротгер. – Убить!!! Стреляйте же, сучьи дети!
Но чтобы выстрелить из арбалета, требуется немало времени, не то, что из обычного лука, а заряженные ружья были лишь у дозорных на стенах крепости. Что касается пехотинцев польского рыцаря, то среди них были только арбалетчики.
Пока растерянные стрелки крутили ручки натяжных устройств арбалетов, Байда прорвался за ворота, лихо перемахнул через телегу, до смерти напугав возницу, и бешеным галопом поскакал к недалекому лесу. Выстрелы со стен уже были запоздалым салютом в честь смельчака. А Ротгер даже не стал посылать ему вслед погоню – найти конника в лесу, где масса звериных троп, было нереально…
– Дьявол! – бушевал мигом протрезвевший Ротгер. – Вы не солдаты, а сброд калек и пьяниц! Гуго! Где ты, ржавая стрела тебе в живот!
– Я здесь, господин…
Гуго выглядел как побитый пес. Его вины в побеге Байды не было, но он все равно чувствовал себя виноватым.
– Завтра с ними займешься…
Ротгер кивком головы указал на потупившихся кнехтов.
– А
– Понял, господин…
– А ты куда смотрел!? – набросился Ротгер на несчастного Гунда.
Гунд едва не плакал. Он смотрел на своего сеньора с таким несчастным видом, что Ротгер немного оттаял сердцем и сжалился над ним.
– Ладно, – буркнул рыцарь. – Спишем твою нерасторопность на ранение. Ты ведь еще не совсем выздоровел. Это я маху дал, не приставив к схизмату еще двух конвоиров. Что там с нашим польским братом?
Чтана уже привели в чувство и поставили на ноги, что было совсем нелегко, так как его броня весила немало, да и сам он был видным мужчиной.
– Брат Чтан, как твое самочувствие? – участливо спросил Ротгер.
– Что случилось? – морщась, польский рыцарь недоуменно поглаживал челюсть, куда попал кулак казака.
– Ничего особенного, – невозмутимо ответил Ротгер, который уже полностью справился с нервами. – Просто ты получил по мордам от украинского казака по имени Байда. Он был моим пленником. Так что извини, брат, в происшествии есть и моя вина. Недоглядели…
– Где он!? – взревел Чтан, наливаясь кровью.
– Брось… – поморщился Ротгер. – Забудь. Это всего лишь неприятный эпизод. Челюсть твоя не сломана – и то ладно. А что касается того хлопа… пусть его. Невелика птица. Пусть немного полетает. Мы до него еще доберемся. Он оскорбил рыцаря, а за этот поступок лишь одна плата – кровь.
– Невелика птица!? – вскричал Чтан. – Да знаешь ли ты, брат Ротгер, кто этот Байда?
– Хлоп и схизмат, которого нужно было сразу повесить или посадить на кол. Да вот беда – я в этой глуши совсем размяк. Вел с ним душещипательные беседы, вино за одним столом пил… дьявол!
– Нет, ты не знаешь, кто он…
Лицо Чтана почернело от ненависти, распирающей польского рыцаря изнутри.
– Это князь Вишневецкий [54] ! Да, да, Байда Вишневецкий, казацкий старшина, проклятый схизмат, один из самых больших врагов нашей святой веры.
54
Вишневецкий, Дмитрий Иванович (ум. в 1564 г.) – князь, один из руководителей запорожского казачества, основатель Земляного городка на острове Хортица (1556 г.); служил у царя Ивана IV Грозного, отличился в борьбе с татарами; в 1561 г. бежал в Литву, в 1563 г. участвовал в походе на Молдавию; из-за предательства молдавских бояр был захвачен в плен и казнен турками в Константинополе.
– Святая пятница! Не может того быть! – Ротгер взвился, как ужаленный.
Ротгеру было хорошо известно это имя. Князю Вишневецкому не сиделось в своей Украине, и он часто совершал набеги во главе казачьих дружин на турок, крымских татар и даже на европейские владения Ливонского ордена.
Все воинские похождения Байды (как прозвали князя Вишневецкого казаки) заканчивались викторией, и он возвращался домой, отягощенный богатой добычей. А за его отрядом шли валки с освобожденными из рабства земляками и пленниками, которые хитроумный князь потом менял на украинцев, попавших в иноземное рабство.