Тайна семи
Шрифт:
Опять эта чёртова латынь! Девушка шумно вздохнула, но тем не менее продолжила листать рукописное творение тётушки Агриппины.
Страницы были исписаны мелкими чёрными буковками, некоторые из которых практически стёрлись, а иногда мелькали рисунки.
В основном, это были наброски каких-то растений, среди которых она различила те самые цветы, что росли в черепушках, но на одной из страниц она нашла большой круг, внутри которого алела семиконечная звезда и множество различных символов.
Лена широко распахнула глаза и начала жадно поглощать текст своими глазами. Её сердце билось так сильно, что, казалось, скоро пробьёт грудную клетку; наконец что-то стоящее!
Маленькие чёрные буковки дрожали, сливались, пускали рябь в аккуратных письменах, и Лена не без труда читала текст.
Пришло время, и я нашла то, что давно искала. Картина закончена, и могу теперь видеть я всё в ином свете, в отличие от «них». Сколько времени прошло, я уже и не вспомню, но что-то подсказывает, осталось мне недолго в этом проклятом месте: каких-то семь лет, если я сделаю всё так, как написано. Всеконечно жаль тех, кто может пострадать, но так нужно. Я слишком долго просидела взаперти… пора начинать действовать, если я хочу получить то, что мне нужно.
Лена сглотнула — она совершенно ничего не понимала, смысл текста был для неё далёк от понимания, но в то же время близок, как никогда раньше: семь… опять это число, а ещё и упоминания о тех, кто может пострадать… — и нетерпеливо перелистнула страницу.
День первый. Сентябрь. Год первый.
Жадность: Демитрий, внук Ольги и Ивана
День второй. Октябрь. Год первый.
Любопытство: Александр Ч., турист
День третий. Ноябрь. Год первый.
Ложь: Дарья, одна из близняшек Остаповых
День четвёртый. Декабрь. Год первый.
Болтливость: Зоя, невеста Осипа
День пятый. Январь. Год первый.
Убийство ребёнка: Алёна, дочь пекаря
День шестой. Февраль. Год первый.
Разврат: Алексей, второй из близнецов Остаповых
День седьмой. Март. Год первый.
Пугливость: Матушка Гаврилы, Родиона.
Лена захлопнула книгу.
Этого просто не могло быть, Тётушка Агриппина не могла быть той самой убийцей… она не вызывала никаких сомнений, даже не давала повода.
Ладно, подумаешь, разговорный стиль другой, но это же не повод думать, что она убийца. Лена стиснула зубы, зажмурилась и начала трясти головой.
— Нет, нет. Нет! Это наглая ложь, клевета. Она просто нашла эту вещь! — внезапно дверь отворилась, и на пороге комнаты возникла, словно мираж, Гертруда.
— Елена, Вы в порядке?
Девушка еле успела скрыть книгу под пледом.
— Конечно, — Лена смахнула слезинку со щеки и попыталась придать голосу больше уверенности. — Я вспомнила свою первую юношескую любовь и предательство лучшей подруги.
— Это печально, — Гертруда, казалось, поверила, сочувствуя воспоминаниям. — А что за книгу Вы так стараетесь спрятать, сокрыв под покрывалом?
Лена вздрогнула, но если лгать, то только крупно.
— Это мой личный дневник, — девушка сделала акцент на слове «личный».
— А такое прелестное колечко у Вас откуда? — женщина продолжила допрос. — Не видела его у Вас раньше…
— Да вот, — Лена улыбнулась и почувствовала, как сердце пропустило удар. — Гуляла по лесу сегодня, набрела на пляж, о котором, наверняка, никто и не знает. Там было так красиво… — девушка притворно вздохнула, — а потом я заметила яркий, пронзительный блеск в песке. Такое красивое…
— Такое даже грех снять, — Гертруда поспешила удалиться, — тогда, спокойных Вам снов. Надеюсь, Ваш сон будет так же крепок, как смерть.
Уснуть Лене удалось лишь ближе к утру: всю ночь её терзали те слова, прозвучавшие со скрытой угрозой… Гертруда, видимо, догадалась, что это был вовсе не её дневник. И что рыдала девушка явно не из-за первой любви.
Когда Лена проснулась, книги не было, как она ни старалась её найти. «И как Гертруде только достать её из-под моей подушки? Хоть сплю я и крепко, но чуткости у меня хоть отбавляй», — да, это была та ещё загадка. А потом заметила, что и кольца тоже нет. Лена уже поняла, что тётушка Агриппина знает про её находку: за обедом она постоянно косилась на девушку, хоть и молчала. Это было странно. И теперь было страшно даже находиться рядом со старушкой, зная о её возможных злодеяниях. Но уезжать Лена пока что не собиралась, а вот быть начеку…
Последующие дни Лена практически не появлялась в доме, гуляя по городу и заводя новые знакомства. Конечно, ей было достаточно и тех, которые были, но про тётушку она должна была узнать практически от каждого. И она узнавала: многие считали Агриппину справедливым, но недобрым человеком, способным на подлость. Арина, дочка швеи, которая живёт в двух кварталах от усадьбы тётушки Агриппины, рассказала, что лет пять назад, Агриппина Данилова отняла у всех жителей этого городка книги. Все летописи, сказки, личные дневники, легенды… обосновывая это тем, что «это поможет поймать убийцу».