Тайна шести подков
Шрифт:
— Какой ужас! — воскликнула Полли.
— Почти все собранные с продажи билетов деньги, мадам Д.Оже и Гораций Помпео тратили на свою войну. Ну а кое-кто из них тратил не только деньги с билетов. Оба цирка были на грани разорения. Полагаю, именно это и вышло боком мадам Д.Оже.
— Я выяснила, что мадам была в долгах и даже заложила цирк Ригсбергам. А потом, когда получила извещение из банка о том, что цирк подлежит конфискации, покончила с собой, прыгнув на манеж из-под купола.
Старик пожевал сухими губами и сказал:
— Там была очень темная и запутанная история. А
Полли вздрогнула.
— Постойте, вы намекаете на то, что мадам Д.Оже не сама спрыгнула? Думаете ей кто-то помог?
— Тогда ходило много слухов. Одни говорили, что она не собиралась расставаться с жизнью, но от отчаяния вдохнула так много дурманного дыма, что ноги сами понесли ее на мостки под куполом. Другие сплетничали, что ее столкнул пробравшийся в труппу шпион Помпео, а третьи и вовсе полагали, что ее убил кто-то из ее же циркачей.
— У этих «сплетен» были свои основания?
— Э-эм, погодите, мисс Трикк.
Старик повернулся к газетной стопке и провел по ней пальцем, бормоча: «Это было где-то здесь…» После чего — Полли так и не поняла, как он это сделал — смотритель архива ловко выхватил из основания кипы один из номеров. Та при этом даже не качнулась.
Найдя нужную статью, мистер Филдс протянул газету Полли.
Мисс Трикк не сдержалась и поморщилась. Почти всю страницу занимали фотографии, на которых с разных ракурсов было запечатлено изломанное и искореженное тело на цирковом манеже. Лужа крови растеклась из-под него большим пятном. Одна рука мадам была вывернута, а другая лежала у искаженного, залитого кровью лица.
— На что я должна смотреть? — спросила Полли, не в силах отвести взгляд от завораживающе отвратительных изображений покойницы.
— Ее левая рука, — подсказал мистер Филдс.
Полли взяла со стола лупу и пригляделась. Почти сразу она поняла, о чем говорил смотритель архива. Под тремя длинными заостренными ногтями мадам Д.Оже виднелось что-то белое.
— Это же…
— Грим, — кивнул старик. — Полицейский сыщик, занимавшийся этим делом, отметил это, а учитывая, что мадам никогда не пользовалась цирковым гримом, он предположил, что…
— Перед смертью она поцарапала того, кто ее столкнул, — закончила Полли.
Мистер Филдс тяжело вздохнул.
— Когда в цирк пришли агенты банка, расследование было мгновенно свернуто, и официальной версией стало самоубийство. Когда в каком-то деле замешан «Ригсберг-банк», полиция Тремпл-Толл очень быстро его закрывает. Даже если убийство и имело место, убийца остался безнаказанным. Цирковая война завершилась безоговорочной победой Помео. Впрочем, долго наслаждаться триумфом ему не довелось. Во время гастролей на его шапито напала непонятная болезнь. Она выкосила почти всех циркачей, и из всей семьи Помпео остался лишь сам господин Гораций. Цирк закрылся. Поговаривали, что это был последний «подарочек» от мадам Д.Оже…
Полли уже не слушала. Она не мигая глядела на руку покойницы, запечатленную на фотографии, и в голове у мисс Трикк медленно, словно нехотя, связывалась очередная ниточка.
Грим под тремя ногтями (указательным, средним и
Три старых шрама на мерзко улыбающемся клоунском лице…
Полли вскочила на ноги.
— Мисс Трикк? — недоуменно глянул на нее смотритель.
— Вы даже не представляете, как помогли мне, мистер Филдс. Я у вас в долгу. Но сейчас мне нужно спешить.
— Куда вы?
Полли сжала зубы.
— За убийцей.
Старик ошарашенно заморгал.
— Не нужно, мисс Трикк, прошу вас! Гоняться за убийцами очень опасно! Это дело полиции, а не хрупкой девушки из газеты…
На губах Полли появилась жуткая улыбка, заставившая старого смотрителя вздрогнуть.
— О, мистер Филдс, уверяю вас: ловить убийцу отправится вовсе не хрупкая девушка из газеты.
Семафорная площадь. Окруженная со всех сторон темными мрачными кварталами, сверху она напоминает колодец. Вот только монетку с желанием бросать туда совершенно не хочется: во-первых, желание точно не сбудется, а во-вторых, монетку тут же поднимут чьи-то грязные руки с обломанными ногтями. После чего монетка эта затеряется в глубине паба «Вертляк» и вряд ли пойдет на благие дела.
Зубная Фея замерла на карнизе, оглядывая Семафорную площадь в бинокль. Из дымоходов «Меблированных комнат мадам Ши» поднимались струйки дыма. Над землей полз туман.
Сейчас это место казалось самым тихим и спокойным во всем Тремпл-Толл, хотя Зубная Фея знала, что в ближайших домах всегда что-то затевается.
Экипажей здесь не было, если не считать парочку ржавых, поросших бурьяном развалюх без колес у обочин. Прохожие тоже предпочитали проходить где-то в других местах.
Полноценной жизнью жил лишь паб «Вертляк» — его окна светились, а из труб валил дым. Возле входа, обняв шарманку и храпя на всю площадь, спал старый шарманщик.
На площади кто-то появился. Из подворотни дома, над которой висела вывеска «Почта Габена», вышли двое рыжих в серых пальто.
По вздернутым, похожим на огоньки свечи, прическам Зубная Фея узнала в рыжих своих «приятелей» из банды Свечников. Сейчас ей не было до них дела, да и, судя по тому, что они направлялись в сторону «Вертляка», их больше заботили собственные пустые желудки, чем кражи, грабежи и прочие «милые забавы», которые Свечники обычно устраивают.
У заброшенной полицейской тумбы, сиротливо примостившейся у входа в заколоченную лавку «Крыса в шапокляке», рыжие остановились, закурили папиретки, над чем-то посмеялись и продолжили путь к пабу.
Когда свечники, походя пнув дрыхнущего шарманщика, исчезли за дверью «Вертляка», раздался лязг, и на площадь с Твидовой улицы выехало нечто ржавое и шаткое.
Заваливающийся с боку на бок омнибус подкатил к «Вертляку», из него вывалилось четверо помятого вида типов. Нетвердой походкой они пошагали к питейному заведению и вскоре скрылись внутри. Омнибус развернулся и двинулся обратно, в сторону вокзала.
Семафорная площадь снова погрузилась в тишину.
Зубная Фея перевела бинокль на стоявший в дальнем конце площади темно-красный цирковой фургончик. От одного взгляда на него ее тут же посетило чувство глубокого омерзения.