Тайна шляпы с сюрпризом
Шрифт:
— К пану Коленке?
— Да! — нетерпеливо подтвердил он. — Скажи ему, чтобы он немедленно отнес папку на виллу профессора, понимаешь?
— Понимаю.
— Скажи ему также, что, если он этого не сделает, папка может попасть в чужие руки.
— Да! — закричала я. — Знаете, сегодня кто — то уже хотел забраться к нему в комнату.
— Знаю! — резко оборвал он. — Если пан Коленка спросит, от кого исходит предостережение, скажешь, что от агента, который специально к тебе заходил. Не говори, однако, что это я. Мне еще
— Разумеется, — заметила я. — Ведь вам надо сначала накрыть их всех.
— Браво, малышка, это я как раз и имел в виду. Добавь еще, что профессор ждет его и обо всем уведомлен.
— И если он не отнесет этой папки, то подведет профессора, — вставила я.
— Правильно. — Он одобрительно похлопал меня по плечу. — Ты великолепно ориентируешься в обстановке. Повтори, что ты должна сделать.
Я без запинки повторила.
— Замечательно! — похвалил меня офицер. — А теперь бегом, дорога каждая минута.
Меня не требовалось подгонять. Я рванула с места, как спринтер, боясь, что не застану пана Коленку.
Подбегая к башне, я учуяла запах чего — то пригоревшего и увидела тянувшийся из окна дымок. Если тянет дымком, значит, пан Коленка должен быть у себя.
Не задумываясь, я взбежала по лестнице и даже не помню, как оказалась у дверей виолончелиста. Двери были распахнуты настежь, из них валил дым, как из неразгоревшейся печки, а за дверьми, будто злой дух в аду, метался пан Коленка. Увидев меня, он закричал:
— Девятка, подумай только, у меня сгорела кольраби!
— Глупости! — крикнула я в ответ, закашлявшись от дыма. Уходили дорогие секунды. Наконец, сильный порыв ветра развеял дымовую завесу. Я увидела Валерия Коленку, со слезами на глазах склонившегося над кастрюлькой, на дне которой виднелись обугленные останки драгоценных витаминов. Мне стало жаль его, и я утешила:
— Не огорчайтесь!
— Что за несчастье, — запричитал он. — Тушил ее в масле, вышел на минуту, и вот тебе на!
Только теперь я одним духом выпалила все, что требовалось, и закончила словами:
— Бегите быстрее к профессору, иначе случится несчастье!
Но онемевший от неожиданности пан Коленка стоял неподвижно, а когда к нему вернулся голос, ухватил меня за плечо и, основательно тряхнув, сурово спросил:
— Кто тебя послал?
— Агент милиции.
— Как он узнал, что папка у меня?
— Если он агент, то уж, наверно, знает. Либо ему сказал сам профессор.
— Понятно! — вскричал вдруг пан Коленка, хлопнув себя ладонью по лбу. — Профессор звонил вчера в Слупск, в вышестоящее управление милиции… — Он оборвал фразу и, уже забыв, видимо, о подгоревшей кольраби, подбежал к футляру. Дрожащими руками он вынул оттуда голубую папку. — Девятка, — вздохнул виолончелист, — ты не представляешь, сколько я сегодня пережил.
— Представляю, — заверила я его, чтобы не терять напрасно времени, — в вашу комнату пробовали забраться.
— Откуда ты знаешь?
— Не спрашивайте, а лучше поскорей бегите прямо к профессору.
Пан Коленка всплеснул руками.
— Я уже думал, что с папкой все кончено. Ну что бы я сказал тогда профессору? К счастью, я спугнул этих мерзавцев.
— Прекрасно, но, пожалуйста, поспешите. На счету каждая минута.
— На счету каждая минута… — повторил он, вздохнув, и озабоченно взглянул на меня. — Девятка, а может, ты сбегаешь вместо меня к профессору? Я совершенно расстроен и сбит с толку.
Я растерянно смотрела на него. Сначала не могла поверить услышанному, но, поверив, радостно захлопала в ладоши.
— Замечательно, я отнесу профессору папку, и никто даже не догадается, что именно я несу папку.
— Хорошо придумано! — Пан Коленка довольно потер руки. — Эту папку для верности вложим еще в другую, и никто ничего не заподозрит!
Он оживился и даже словно помолодел. Вытащив из — под стола кожаную папку с нотами, он вынул ноты и вложил вместо них голубую папку профессора.
— Поспеши, моя дорогая! — сказал он на прощание. — И помни: нигде не задерживайся, никуда не заходи, а направляйся прямо к профессору.
— Само собой!
Схватив папку, я крепко прижала ее к себе, и через мгновение меня уже не было в комнате.
Этого только недоставало!
Я бежала вдоль Пасечной, у меня, казалось, выросли крылья. Это я, Девятка, бывший главарь банды, а теперь детектив — любитель, несла нечто настолько важное, что даже не смела о нем подумать. Подпрыгивая на бегу от радости, я одновременно тайком осматривалась: не следит ли кто — нибудь за мной?
Миновав палаточные домики туристов и студенческий лагерь, я вступила за дюнами на тропинку, ведущую к профессорской вилле, и почти уже добралась до цели. Но тут передо мной возникли белая махровая рубашка и знакомая трубочка. Я решила, что бдительный офицер угрозыска, обеспокоенный судьбой папки, пришел проверить, вручена ли она профессору.
— Где пан Коленка? — спросил офицер, разглядывая кожаную папку, которую я крепко прижимала к себе.
— У себя, совершенно расстроен и удручен. Он как раз и попросил меня отнести папку.
Глаза благородного офицера радостно блеснули.
— Браво! — воскликнул он. — Не побоялась?
— Чего мне бояться?
— Браво! — повторил он и повелительным жестом протянул руку. — Покажи!
Мгновение я колебалась. Жаль было расставаться с папкой, хотелось самой вручит ее профессору. Но если офицер уголовного розыска пожелал ее посмотреть…
У него дрогнула рука, когда он потянулся за папкой. Видимо, был сильно взволнован. Сначала он взвесил ее на ладони, потом открыл и заглянул внутрь.