Тайна Синего имама
Шрифт:
Ридуан ждал его, скрестив руки на столе, словно прилежный ученик, будущий мученик за истинную веру. Булар чувствовал, что Ридуан, не дрогнув, исполнит свою миссию. Ридуан был чисто выбрит и одет в белую рубашку с черным галстуком. Его глубокие черные глаза светились уважением и восхищением. Синий имам отметил, что руки у юноши совершенно не дрожат.
— Ты готов?
Юноша кивнул. Булар открыл привезенный из Лондона портфель, достал полароидный фотоаппарат и сфотографировал Ридуана.
— Нравится? — спросил он, протягивая ему снимок.
Ридуан
— Этот снимок будет опубликован?
— По всему миру, — заверил его Булар.
— Цветной?
— Конечно.
Перед тем как принести себя в жертву, Ридуан заботился о своем изображении: он не хотел разочаровать Братьев.
— Я думаю о матери и сестрах, — проговорил он.
— Они будут гордиться тобой. К тебе кто-нибудь приходил?
— Нет, никто.
— Что с рекламой в почтовом ящике?
— Как вы велели, я убирал ее каждый вечер, чтобы не возбуждать подозрений. Я молюсь. Я постоянно молюсь.
— Это хорошо.
Ридуан положил снимок на стол и посмотрел Синему имаму прямо в глаза. Юноша уже стал частью великой семьи мучеников.
— Когда? — просто спросил Ридуан.
— Завтра.
— Я готов.
Радостная улыбка осветила лицо будущего героя. Булар пожалел, что не может поймать на пленку это выражение, но решил, что не станет делать второй снимок. Он понимал, что, взявшись за фотоаппарат, нарушит душевное состояние, остановит душевный порыв своего ученика. Подготовка смертника к великой жертве — настоящее искусство, не терпящее ни малейшего промаха. Синий имам не стал напоминать ему, что его мать получит 100 тысяч евро. Такие, как Ридуан, презирают деньги.
— Абу Кибер находится в Северной территории. Во имя Господа Милосердного я передаю тебе от него приветствие.
— Нет Бога кроме Аллаха!
Зрачки молодого человека сверкали как горящие угли. Булар подумал, что настало время в последний раз проверить техническую сторону предстоящей операции.
— Ты все помнишь? — осторожно спросил он.
— Я повторял тысячи раз, — сказал Ридуан, вскакивая с места с удивительным проворством. Он поднес правую руку к левому плечу, левой рукой дергая невидимую рукоятку у себя на правом боку. Резким отлаженным жестом он соединил сжатые кулаки обеих рук на уровне солнечного сплетения.
Для того чтобы смертник мог без труда преодолеть металлоискатели, Анри Булар принял решение использовать простейшее взрывное устройство, действующее по принципу спички. Самое главное было в точности повторить движение, чтобы воспламенить небольшое количество серы.
Решимость молодого человека произвела на Синего имама огромное впечатление. Когда он заговорил, в горле у него стоял ком.
— Ты будешь первым, — сказал он.
По щеке будущего мученика скатилась слеза.
— Господь дарует победу, Ридуан. Будь оптимистом, потому что Пророк, да будет благословенно его имя, всегда и повсюду сохранял присутствие духа.
— А что со «Стихами»? — спросил Ридуан. Булар не мог солгать, лгать мученику было бы кощунством.
— Мы займемся этим.
— Аллах Акбар!
Булар напрягся, услышав имя Всевышнего, и приступил к последней части разговора.
— Скорее всего, завтра будет много солдат, жандармов, полицейских в штатском. Неверные будут в ужасе.
Ридуан улыбнулся.
— Мы начнем сегодня вечером и завтра утром. Мы будем целить в самое сердце…
— Не надо, не говорите мне!
— Иншалла!
— Иншалла!
Кардона набросила на свои черные кудри капюшон и посмотрела наверх. Там, где кончалась лестница, ведущая из подземного перехода на улицу, виднелось грязно-серое небо. На улице Рен снежинки кружились перед дверью бара, где она каждое утро выпивала чашку горячего шоколада. Бар был еще закрыт.
Внезапно ей показалось, что она не узнает улицу Сен-Сюльпис. Она еще ни разу не приезжала сюда в столь ранний час. Девушка пошла по тротуару, осторожно ступая в чужие следы на снегу, повторяя про себя слова, которые ей надо будет произнести, и действия, которые нужно будет совершить.
Перед ней высилась церковь Сен-Сюльпис. Она повернула направо, прошла несколько шагов по тротуару и нажала на кнопку домофона. Через несколько секунд она услышала голос Ашиля, консьержа-телефониста издательства «Галуа», мастера на все руки. Его она опасалась больше всех.
— Кто там? — спросил Ашиль.
— Это Кардона.
— Открываю.
Старая дверь медленно открылась.
— Что-то вы принесли плохую погоду.
— Ну уж тут я ни при чем. Все-таки зима!
Казалось, Ашиль вовсе не удивился ее раннему появлению, как она ожидала и боялась. Ни в одном парижском издательстве настоящая жизнь не начинается до десяти часов.
— Вы очень удачно пришли, — снова заговорил консьерж. — Уже несколько раз звонили из министерства внутренних дел. Хотели поговорить с господином Галуа, но я сказал, что он в отъезде. Хорошенькое дело — звонить двадцать четвертого декабря в шесть утра!
— А по какому поводу звонили?
— В связи с лондонским убийством. Вы ведь наверняка уже слышали?
— Да, об убийстве сообщили по радио.
«Нужно будет позвонить Клеман-Амрушу и побеседовать с журналистами, — подумала девушка. — Какой кошмар сейчас начнется!»
Кардона не доверяла Ашилю. Однажды она вошла в свой кабинет и увидела, как он роется в ее бумагах. Такое ощущение, что он следит за сотрудниками издательства. Консьерж, известный своей страстью к литературе, вел себя чрезвычайно странно. Кардона в очередной раз подумала, не подрабатывает ли привратник осведомителем в полиции. А может, он — коммерческий шпион? Некоторые готовившиеся к публикации скандальные издания вполне могли кое-кого заинтересовать.