Тайна Синих лесов
Шрифт:
И они полезли через кустарник, с треском прокладывая себе дорогу. Скоро сзади послышались топот лошадей и тонкие звериные выкрики уйгунов.
Посланные на шорох несколько стрел завязли в кустарнике. Потом топот лошадей и звон уздечек стали слышаться слева.
– Нет, не уйдем, – задыхаясь, сказал Бертран. – Они нас обходят, потому что места знают лучше. Нужно принимать бой!
– Да, – согласился Каспар, бросая седельную суму на землю. – Будем драться, другого пути нет!
Когда меж деревьев появились первые уйгуны, их уже ждали. Пригибаясь к гривам черных низкорослых
Каспар и Аркуэнон одновременно спустили тетиву. Двое уйгунов покатились по земле, третьего неожиданно схватило ветвями дерево-демон, корявые ветви сомкнулись, брызнула кровь, и все было кончено. Каспар невольно огляделся, боясь, что и здесь могла притаиться такая же опасность.
Потери не смутили уйгунов, они обошли отряд с другой стороны и, прячась за деревьями, атаковали с флангов, подбадривая себя выкриками и размахивая кривыми мечами.
Каспар выстрелил еще раз, ранив одного всадника, и взялся за меч – противник подошел слишком близко.
Завертелась карусель атак и контрвыпадов. Фундинул действовал топором, как крюком, стаскивая всадников на землю. Но, даже оставаясь без хозяев, уйгунские лошади не сдавались и набрасывались на врага точно волки, сверкая красными глазами и роняя с губ пену.
Одна из них, не смирившись с потерей всадника, бросилась на Углука и попыталась его укусить, орку пришлось оглушить ее кулаком.
Поняв, что верхом в такой тесноте драться неудобно, уйгуны спешились и стали теснить чужаков. Теперь их кривые мечи были уместнее, чем топор Фундинула, двуручник Углука и длинный кавалерийский меч Бертрана. Но им не хватало хладнокровия, уйгуны никогда не отступали и желали добиться победы сию секунду. Их подводило упрямство.
Аркуэнон повел свою войну, прячась в кустах и вгоняя стрелы во врагов в самые ответственные моменты.
Двое стали наскакивать на Каспара, визжа и яростно размахивая кривыми клинками. Они горячились и мешали друг другу. Воспользовавшись этим, Каспар покончил с уйгунами двумя быстрыми выпадами и быстро огляделся. Бертран сдерживал атаки последней пары. Пока к нему на помощь пробирался через кусты Углук, фон Марингер зарубил обоих противников.
– Уходим! – скомандовал Каспар, поднимая с земли седельную суму. – Полагаю, они здесь не последние…
Аркуэнон опустошил несколько уйгунских колчанов, забирая их грубые стрелы – что делать, запас его собственных подходил к концу.
– Мы должны поступить, как хитрая дичь, – неожиданно предложил он.
– Что значит хитрая дичь?
– Хитрая дичь путает следы и идет кругами.
– Согласен, у нас ведь все равно нет выбора.
И снова начались блуждания в чаще, где помимо уйгунов и гельфигов скрывалось множество других опасностей.
Несколько раз с деревьев путников атаковали змеи, затем из огромной норы на них бросился червь, он почти не чувствовал боли, и только двуручник Углука заставил его убраться обратно.
Время от времени лесное эхо доносило крики уйгунов – они все еще шли по следу «хитрой дичи». Каспар и его бойцы спешили, как могли, но тяжелая ноша и постоянные стычки с агрессивными обитателями леса изматывали их.
В очередной раз сменив направление, они неожиданно наткнулись на участок леса, сплошь затянутый жесткой паутиной. Обходить это препятствие было долго, пришлось паутину резать, провоцируя гигантских пауков на нападение. Они бросались с деревьев вниз, щелкая челюстями, и норовили вцепиться в жертву. Один свалился прямо на шлем Углука, и, если бы не мгновенная реакция Аркуэнона, смахнувшего мерзкую тварь кинжалом, орку не поздоровилось бы.
Наконец сети пауков-гигантов остались позади, и отряд прибавил ходу.
– Скоро мы выйдем на собственный след, – предупредил эльф. – Нужно перебраться через реку и идти по другому берегу.
– Я согласен, – сказал Каспар, тяжело переводя дух. Марш выдался нелегкий.
Река была не широкая, но довольно глубокая – только Углук, хоть и погрузившись по шею, мог стоять на дне, остальным пришлось плыть.
Гном признался, что плавать не умеет вовсе, и с опаской поглядывал на орка, боясь, что тот станет над ним насмехаться, но Углук без лишних слов поднял и перетащил боевого товарища вместе с его топором на другой берег. Последним переправился Каспар, а Аркуэнон с луком в руках страховал переправу.
Сушиться времени не было, и они двинулись дальше в отяжелевших сапогах и одежде. Сумки через реку переносил Углук, поэтому продукты остались целы, овес, за ненадобностью, бросили еще накануне.
Вдоль берега шли, пока не стало темнеть, место для ночлега выбрали в кустарнике, усыпанном белыми, приятно пахнущими цветами. О том, чтобы разжечь костер, не могло быть и речи, ужинали сухарями и остатками копченого мяса. Углук мрачно вздыхал, но не жаловался.
Ночь провели в тревожной полудреме, хватаясь за оружие при малейшем шорохе, и с первыми лучами солнца, высветлившими макушки деревьев, снова пустились в путь.
61
По правому берегу идти было проще, земля здесь была не так заболочена, как на левом. Временами издалека доносились вопли уйгунов, и тогда все замирали, однако пока что их искали на другом берегу реки.
– Похоже, они потеряли наш след, – заметил Бертран.
– Хотелось бы в это верить.
Миль через пять речка стала шире и разделилась на несколько рукавов, сквозь редкий прибрежный кустарник заблестела озерная гладь.
Деревья расступились, показалось небо с белыми барашками облаков, краски вокруг стали ярче.
– Ух ты, красота какая! – восхитился Фундинул и улыбнулся – впервые после гибели Шустрика.
– Озеро – это хорошо, – сказал Каспар, опуская на траву сумку. – Это означает, что мы идем согласно карте.
– Там, у берега, место пустое, – сказал Углук, указывая рукой. – По таким лужкам олени выходят к водопою. Если Аркуэнон сядет в кустах…
– Нам нельзя жечь костер, Углук, – остановил его Бертран. – А кушать оленя сырым мне не хочется.
– Так никого же нет, ваша милость, – обратился орк к Каспару. – Все уйгуны давно отстали – мы перехитрили их.