Тайна Синих лесов
Шрифт:
– Не бойся, Фундинул, не такие мы глупые, – успокоил его Каспар. – Копать не будем, но ехать как-то надо.
И они со всей осторожностью двинулись дальше, держа мечи наготове.
На всякий случай Каспар рубил теперь все подозрительные ветви, Фундинул проверял стволы деревьев, делая неглубокие затесы. Пока им попадались обычные для Синих лесов деревья.
Вскоре показался овраг, заросший колючками, пройти сквозь них не было никакой возможности, однако стоило Углуку спешиться и рубануть по этим зарослям, как из поврежденного стебля одного из кустов брызнул сок. Капля попала орку на руку, и он взвыл
– Терпи, приятель, сейчас я тебе помогу…
Орка так трясло, что даже Фундинулу стало его жалко. Наконец притирания подействовали, и только тогда Углук перевел дух.
– Никогда… Никогда еще меня не пекло так больно! – признался он, рассматривая закрывшуюся рану. – Что же делать, ваша милость? Объезжать овраг очень долго!
– Долго, – согласился Каспар. – Давайте попробуем клин клином вышибить. Сделаем факел и выжжем себе тропу.
Фундинул взялся собрать подходящих веток, а эльф его прикрывал. Как оказалось – не зря. В какой-то момент Аркуэнон вскинул лук и сшиб с ветки изготовившуюся к броску птицу. Ее тяжелая туша глухо ударилась о землю в нескольких шагах от Фундинула, заставив его подпрыгнуть от неожиданности.
– Что это?! Кто это?! – закричал он, в ошеломлении глядя на острый клюв и длинные загнутые когти.
– На сову похоже, – заметил подошедший Углук.
– Для совы великовата! – подал голос Бертран; он не сходил с лошади и к обнаженному мечу добавил заряженный арбалет – так ему было спокойнее.
Связали два факела. Каспар высек огнивом искру и поджег сухой лишайник, а от него – первый факел. Но едва он приблизился к краю оврага, послышался шелест, похожий на множество перекликающихся голосов. Слов было не разобрать, но эмоции угадывались легко – это было удивление, когда же жар от факела достиг листьев колючек, голоса ударились в панику.
– Смотрите! Смотрите, что они делают! – воскликнул Фундинул: колючки, покачиваясь, расступались, освобождая путникам свободный проход через овраг.
– Поехали! – скомандовал Каспар, вскочил в седло и с факелом в руке начал спускаться.
Овраг был старым, его склоны давно заросли травой, лошади уверенно преодолели спуск, затем подъем, и скоро весь отряд оказался на другой стороне.
Колючки выждали еще какое-то время, а затем опять сомкнулись.
Так и прошел весь этот день в битве за право двигаться вперед; змеи, насекомые и деревья-демоны то и дело атаковали отряд, приходилось изворачиваться, применять оружие и огонь; где-то живые растения расступались, а где-то стояли насмерть, жаля чужаков иглами и щедро поливая ядом. Как бы там ни было, удалось пройти немалый отрезок пути, и когда день стал клониться к вечеру, Каспар решил заранее подыскать место для ночлега.
Вскоре нашлась небольшая, окруженная сухими деревьями полянка. Костер в чужом месте мог демаскировать отряд, но Каспар понимал, что без огня местная нечисть их доконает.
Дров собрали побольше, лошадей поставили поближе к костру, и пока Фундинул и Углук готовили кашу, Бертран, Аркуэнон и Каспар зорко смотрели по сторонам – опасный лес приучил их не расслабляться.
Ели поочередно, не спеша, то и дело прислушиваясь к доносившимся из леса звукам; когда закончили ужин, почти стемнело. Спать никто не решался, и Каспар караула не назначал – все понимали, что в эту ночь уснуть будет трудно.
58
Незаметно для себя Каспар все же уснул сидя. Его разбудил Углук, он тряс командира за плечо с криком:
– Ваша милость, смотрите, что делается!
Каспар растерянно вскочил и поначалу даже не понял, в чем дело – все как будто было в порядке, – и лишь спустя пару мгновений разглядел, что в круг света движутся шеренги насекомых, огромных, величиной с небольшую собаку. Потрескивая усиками и мигая крупными фасеточными глазами, проворные ползли по спинам более медлительных, чтобы поскорее попробовать на вкус заплутавших чужаков.
– Вот так новости! – Бертран встряхнул головой. – Сразу спать расхотелось!
Углук выдвинулся вперед и ударил по строю насекомых мечом, полетели куски хитиновых панцирей.
– Давайте факелы! – крикнул Каспар и побежал на помощь Углуку.
Бертран, Фундинул и Аркуэнон схватили факелы, быстро зажгли их и тоже пошли в наступление.
При свете стало видно, что по земле ползут сотни крупных серо-зеленых жуков. Они хищно щелкали жвалами и продолжали бросаться на Каспара и Углука, хотя несли большие потери.
– Жги их! Жги!..
Жуки попались упрямые и пытались воевать даже с огнем – били лапами по факелам, стряхивая искры и заставляя пятиться вооруженных бойцов.
– Да сколько же их?! – прокричал Фундинул, вращая факел, от чего тот ревел словно ураган. Жаркое пламя носилось над рядами насекомых-гигантов, ослепляя их и сжигая чувствительные мохнатые усики.
– Они окружают – отсекай справа!
– Слева смотри, слева! – то и дело раздавались голоса.
На смену сгоравшим факелам подносили новые, мечи перебрасывались из уставшей руки в свежую, и снова треск хитиновых панцирей и запах горелой кости.
Изматывающая, не прекращавшаяся ни на минуту битва продолжалась не менее двух часов, насекомые не знали страха и карабкались по нагромождениям своих поверженных и сожженных соплеменников.
Неожиданно все разом прекратилось, не стало шорохов и щелканья жвал. Углук последний раз рассек жука и недоверчиво огляделся – полчища насекомых иссякли.
– Похоже, все, – сказал Каспар, чувствуя, как гудят от усталости мышцы рук.
Внезапно у него закружилась голова, он оперся на меч. Над рассыпанными по поляне останками насекомых поднимался светящийся дымок. Каспар по наитию побрел к костру, подсознательно чувствуя, что огонь очистит его от ядовитых испарений.
Бертран подскочил к Углуку и подхватил его – тот тоже едва не упал.
– Давайте все к костру! – скомандовал Каспар и зашелся хриплым кашлем.
Фундинул подбросил дров, потом с новым факелом несколько раз обошел вокруг лошадей – они как будто чувствовали себя удовлетворительно. Каспар устало опустился на землю у костра. Сердце постепенно успокоилось, перестало бешено колотиться, головокружение прошло. Углук тоже пришел в себя, и Фундинул угостил его копченой корочкой от окорока. Так они и сидели все вместе у костра до самого рассвета.