Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
— Пара часов у нас есть, — слегка успокоил его Кит. — Она нас с Жоржем чует. Если мы прямо сейчас свалим, то и вечеринку не испортим. Сможете спокойно тусоваться дальше.
Дум вдруг широко заулыбался — загадочно и солидно.
— Такси не надо. Все будет схвачено, — также загадочно пообещал он. — Дорогу в Москве покажешь?
Кит кивнул.
— Иди, а я догоню, — сказал Дум. — Только договорюсь…
Когда Кит подошел к дверям гостиной, оттуда доносился не готический рок, а вполне себе ритмичная
Когда папа Андрей снял трубку, сердце у Кита бешено заколотилось… хотя уж пора было привыкнуть к любым парадоксам времен и пространств.
— Да, слушаю, — откликнулся папаня.
Полный вперед!
— Привет, па, это я…
— О, Никитос! Привет! Ты чего-то сегодня раньше, чем обычно, звонишь, — заметил еще не особо удивленный папа.
«Ага! Раньше — этточно!» — кислотно усмехнулся Кит… и решил, что нечего ходить вокруг да около: папаня свой в доску — тупить не станет.
— Раньше — этточно! — так и выразил напрямую свою мысль Кит. — Ты знаешь, па, только не удивляйся… и не волнуйся…
И замолк, вдруг потеряв прямой подход к нужным словам, которые уже придумал… Даже забыл их, эти слова.
Пару секунд в трубке царило оценивающее ситуацию молчание.
— Что-то голос мне твой не нравится, — вдруг сухо сказал папаня. — У вас там что-то случилось? Мама заболела? Признаваться не хочет?
— Не, с мамой все в порядке, — заверил Кит, решив по ходу, что говорить папане об инциденте с самолетом, что произойдет еще только через неделю, конечно же, нельзя. — Просто снова началось…
— Что началось? — также сухо и сурово спросил папа, явно приготовившись ко всему, что может быть даже хуже падения астероида, ядерной войны и восстания живых мертвецов.
— Ну… то самое… ты сам знаешь что… — очень ясно и конкретно объяснил Кит.
Еще несколько секунд грозовой тишины в трубке…
— Ты где? — еще более конкретно спросил папа.
— В том-то и прикол… Мы сейчас с мамой купаемся после ужина в Греции… но одновременно я тут, в Москве… Вернее под Москвой. И мне нужно срочно к тебе приехать.
Это уж точно было исчерпывающее объяснение… Но, как оказалось, не совсем. Потому что молчание в трубке снова началось, а потом длилось и длилось.
И Кита осенило:
— В общем, мы тут с князем Георгием, и нам срочно надо приехать.
— Фу! Так бы сразу и сказал! — тут же ответил папаня, сразу все понявший и уразумевший. — А то все вокруг да около! От тебя, Кит, у меня уже пол-инфаркта, два инсульта! Приезжайте скорее! Есть на чем?.. Да ведь поздно уже! Вы далеко?
— Где-то пятьдесят километров от Москвы, — сказал Кит.
— В Веледниково, что ли? На месте усадьбы?.. Какой-то старый граммофон нашли?
Кит
— Почти. Рядом. У Дума в коттедже… — еще раз исчерпывающе уточнил Кит. — Так получилось.
— Далеко, — прикинул папа. — Лучше я за вами приеду.
— Не надо! — поспешил тормознуть папаню Кит. — Дум обо всем договорился. Мы сами…
Как раз объявился Дум.
— Пока! Мы уже едем, — сказал Кит и поспешил отключиться от папани.
— Всё! Я бате позвонил и все объяснил. Сказал ему, что соседские дружбаны в пейнтбол мочились, и один тут ногу сильно вывихнул, а может, и сломал, и, типа, надо его срочно отвезти домой. Батя сегодня в адеквате… Даже похвалил за оперативность, — с чудовищно довольным видом сказал Дум, гордый придуманной «легендой». — Он сам пейнтбол любит. Витёк на старте. Пошли!
Он мощно, как Халк, разбросал в стороны двери гостиной… И Кит остолбенел.
Оказывается, пока он напряженно общался с папой, музыка сменилась на медленную, и князь… что делал?! Кит глазам своим не поверил!
Князь Георгий Януариевич Веледницкий элегантно и красиво, по-старинному, как мог только настоящий аристократ, танцевал… с кем?! Кит так и стоял, всё не веря и не веря своим глазам!
Князь танцевал… с Ленкой Пономаревой! Вернее учил ее, как надо танцевать по-человечески: одна ручка на плечико, другая — в сторонку… Юнкер и зомби, красавец и чудовище! Такого в Истории человечества больше не повторится.
Ленка балдела. Мохито, как сознательный новичок в компании, покорно и терпеливо ждала своей очереди. Она танцевала с Кимом, но, как птичка, вертела головой, поглядывая и ревнуя.
Кит почувствовал, как весь залился от пяток до макушки то ли свинцом, то ли такой же тяжелой ртутью… И так, весь на налитых свинцом или ртутью ногах, дошел до дивана и тоже стал терпеливо ждать.
— И не смотри на меня волком, нечего! — первое, что воодушевленно сказал ему князь после того, как трек кончился.
Он галантно проводил барышню на место и вернулся к другу и соратнику по борьбе с темным будущим.
— Может, я последний раз в жизни танцую с барышней, — предупредил князь. — Может, это моя последняя на грешной земле побывка!
Он и вправду выглядел сейчас живее всех живых: глаза сверкали, щеки розовели.
— Да я ничего, — кашлянув ртутью, пробубнил Кит.
— Как же! Вижу, как «ничего»! — усмехнулся князь вовсе не холодно и высокомерно, а очень сочувственно и по-дружески. — Увидела бы тебя сейчас Элиз, как ты смотрел на нас с Еленой… получил бы ты эталонную оплеуху и такую войну на два фронта, что… немало покажется… так у вас говорят?