Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
Княжна подбежала к брату, встала рядом с ним плечом к плечу.
— Но ведь вулкан нам не страшен… Это что-то другое, — прошептала она и отчаянно позвала папу, так же делая ударение на втором слоге: — ПапА, что это?!
Но папА как будто оглох… впал в транс, всматриваясь куда-то вверх так пристально, будто сквозь все обшивки, вулканы и мировые беды увидел какую-то самую высокую цель жизни.
— Кит, сделай что-нибудь! — взмолилась княжна, потеряв надежду на папА.
Все, что угодно сделал бы Кит сейчас ради этих прекрасных, сверкающих темных глаз… Но что? Он только беспомощно повертел руками,
— Я не чувствую ничего, — выдохнул он. — Ничего нигде не сломано.
По ходу, волосы у него шевелились, и рубашка липла к похолодевшей спине: это была догадка, а вдруг его дар-талант реконструктора взял да отключился. Весь и насовсем!
— Как «ничего»!? — в отчаянии, уже похожем на истерику, вскрикнула княжна. — Мы же как решето! Нас же со всех сторон будто невероятной шрапнелью секут! Посмотри!
И махнула рукой в сторону обезумевших стрелок-циферблатов.
Из динамика, сквозь треск помех, послышался спокойный, но трагический хладный голос принца Александра.
Брат с сестрой оцепенели.
— Что там? — почему-то шепотом послал им вопрос Кит.
— Он говорит, что враг повсюду… со всех сторон, — хрипло пробормотал князь Георгий. — Он говорит, что, когда он поднимался, сосуды были спокойны и не было никакой опасности в радиусе тысяч и тысяч стадиев… считай, тысяч верст и километров. Он думает, что это нападение самого Аида, подземного адского божества.
Электрические разряды-пиявки растекались вовне по стеклам, пускали в стороны молниевидные отростки, соединялись между собою. Кит вдруг подумал, что там, за окнами, образуется какая-то жуткая нейронная сеть и сейчас она начнет думать… и всех их убьет своей страшной мыслью.
— Поднимайте корабль из вулкана! Живо!
Кит даже не поверил в первое мгновение, что это тормозной папА-профессор вдруг взялся круто командовать — таким конкретным, решительным голосом. Поверил только, когда слово перешло в дело: старший князь широким шагом подошел к приборной доске, бесцеремонно раздвинул растерявшихся отпрысков и стал щелкать всякими тумблерами и двигать рычажками с изяществом и стремительностью пианиста-виртуоза.
Уши заложило. Сумрачная муть за окнами туманными потоками устремилась вниз… зато сеть электрических разрядов, оплетшая все окна вокруг, засветилась-заискрила еще ярче.
«Лебедь» поднялся из кратера Везувия. В окна ударило яркое итальянское солнце… Но только итальянское ли? Старое ли доброе это было солнце? Синее земное небо сияло снаружи, а солнце казалось каким-то лохмато-туманным, не совсем знакомым… Может, таким непричесанным оно просто казалось — сквозь потускневшую на его фоне «плазменно-электрическую сетку»?
— Выше «Лебедь» не поднимается… Нас удерживают… — вдумчиво и хладнокровно сказал старший князь.
Все открыли рот, но выговорить вопрос смог только Кит:
— Кто?!
— Сейчас увидим, — сказал великий изобретатель, подошел к окну и пробормотал нечто загадочное: — М-да, я полагал, что все сойдется в восемнадцатом году… поистине апокалиптическом. Однако расчет оказался ошибочным. Эта встреча на высшем уровне произойдет явно не в восемнадцатом году.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он посмотрел
Старший князь сначала посмотрел на Никиту — совсем загадочно и непонятно посмотрел. А потом он просто по-отцовски строго взглянул на своих отпрысков и конкретно — на дочку.
— Элиз, ты ведь петлю Нестерова умеешь делать и не робеешь, — сокрушенно покачал он головой. — Позови принца и попроси его мечом не махать… Пусть вовсе меч не берет, а то курам на смех… Мы оружия не сдаем, выходим с достоинством, но сопротивления не оказываем… потому как пока бесполезно.
— ПапА, что ты говоришь?! — едва вымолвил младший князь. — Что, вообще, происходит, ты можешь нам объяснить?!
Кит понял, что надо не слушать безумного или, наоборот, супер-гипер-ультра-гениалного профессора, загибавшего про будущие марсианские победы Кита, а постараться поскорее самому разобраться. Он ринулся к окну, но — чуть в сторону от бормотавшего странности Януария Веледницкого.
Искрящаяся электрическая сетка на окнах очень мешала обзору. Но кое-что странное там, в наружном мире, Кит все же разглядел… Барская усадьба, она же надстройка «Лебедя», стояла на облаках, как тогда, когда Кит увидел ее из иллюминатора воздушного лайнера… Только теперь Кит был в ней самой, в этой усадьбе. И облака были словно придавлены некой совершенно прозрачной твердой поверхностью.
— Судя по наблюдаемому эффекту, она уже смогла сделать это. Хотя, как я полагаю, не в полную силу… Разряды плазменных связей слабы. Значит, сведения о ее поломке между десятыми и двадцатыми годами оказались верными, — продолжал гнуть свой загадочный бред старший Веледницкий. — А это означает, что нам все-таки предстоит неизбежная встреча с нашим главным врагом… Остается надеяться, что это — его первая и последняя, иными словами Пиррова победа. Просто держите себя в руках, детишки. Еще не все потеряно. А может быть, даже приобретено…
Кит, тем временем, еще кое-что разглядел, кое о чем догадался, и в дебрях его нейронов-крокозябр это увиденное успешно посовещалось с услышанным…
— Мы окружены, — сказал Кит.
Он успел пройтись вдоль окон и заметил, что усадьба действительно окружена плотной цепью каких-то черношлемных робокопов с увесистыми, навороченным стволами в руках. Он разглядел на невидимой поверхности, прижавшей сверху облака, помимо живой силы еще и некую явно военную технику в виде двух полупрозрачных обтекаемых машин. Киту подумалось, что это такие бронетранспортеры будущего… А главное, он увидел, что солнц, вроде как, не одно, а два… Одно нормальное — круглое. То есть почти нормальное, потому что все-таки немного лохматое и на вид сердитое. А второе — очень маленькое и продолговатое. Такой эллипс, как мяч регби или дыня, поставленная вертикально… Оно было почти такое же яркое, как обычное солнце, но белее… и было похоже — только сейчас эта догадка пришла к Киту — на кокон, внутри которого было еще что-то. Оно излучало во все стороны тонкие световые нити-паутинки, которые расщеплялись и на своем протяжении делались практически невидимыми… И Кит догадался, что именно такие нити, достигая «Лебедя», оплетают его весь плазменной или электрической сеткой.