Тайна старой крепости
Шрифт:
В Каменной хижине все было тихо и спокойно. Ребята крепко спали. Окно спальни мальчиков было закрыто. Да что толку, раз заговорщикам удалось завладеть ключом от входной двери!
Время шло. Точно в одиннадцать часов под подушкой Филиппа глухо задребезжал будильник. Мальчик резко вскинулся. В первый момент он даже не понял со сна, что за звук его разбудил. Только потом он вспомнил, что поставил будильник. Филипп осторожно сунул руку под подушку и, нащупав кнопку, выключил его. Одиннадцать часов. Луна ярко светила в комнату и заливала ее серебристым светом. Для наблюдения за барсуками
Филипп босиком неслышно подбежал к Джеку и потряс его.
– Вставай! Одиннадцать часов, – прошептал он ему в ухо. Им ни в коем случае нельзя было разбудить Густавчика. А то, не дай Бог, ему вздумается отправиться с ними. Но хотя луна светила ему прямо в лицо, Густавчик спал непробудным сном. По его лицу разметались черные кудри.
Дребезжание будильника разбудило Кики, но никак не взволновало его. Он давно привык к звону будильника. Зевая, он широко расправил крылья. Если мальчики собираются выйти, он, конечно же, отправится с ними.
Джек и Филипп натянули шорты, шерстяные свитера и башмаки на резиновой подошве. Прежде чем выйти из комнаты, они еще раз обернулись и посмотрели на Густавчика. Рот его был открыт. Джек ухмыльнулся, вспомнив, как на Сахарной горе Кики накормил его травой. Они неслышно спустились с лестницы и ненадолго остановились у двери Билла, чтобы убедиться, что он спит.
– Мертвая тишина, – прошептал Джек. – Спит, как ангел, даже не храпит.
В этом не было ничего удивительного, ибо в это самое время Билл валялся возле стога сена, тщетно пытаясь освободиться от стягивающих его руки веревок.
– Выйдем черным ходом, – прошептал Филипп. – И, ради Бога, ничего не свали.
Кики сидел на плече у Джека и вел себя столь же тихо, как и мышка в кармане у Филиппа. Мальчики могли на него положиться. Он всегда точно чувствовал, когда они старались не шуметь, и был нем как могила. Он нежно потянул Джека за мочку уха и задумался, куда хозяин собрался этой прекрасной лунной ночью. Выйдя из дома, мальчики тихо обсудили, каким путем идти.
– Думаю, сначала прочешем лес, – сказал Джек. – Потом я, пожалуй, еще загляну в каменоломню, чтобы понаблюдать, как совы охотятся на мышей.
Они тихо углубились в лес, расположенный к востоку от Каменной хижины. Они шли, стараясь держаться в тени зарослей жимолости. Луна сияла как прожектор, а их никто не должен был видеть. Филипп, знавший повадки барсуков, повел Джека к кустам, разросшимся по склону горы.
– Заляжем тут, – тихо сказал он. – Господин Барсук любит такие места.
Они затаились в густом кустарнике. Неожиданно поблизости раздался громкий крик совы. На него тотчас же откликнулся Кики, причем воспроизвел его с такой отвратительной натуральностью, что до смерти напугал Джека.
– Закрой свой клюв, Кики, – свирепо прошипел он. – Ты наведешь на нас сову. Ну вот и она – как по заказу.
Большая сипуха грузно плюхнулась на землю совсем рядом с Джеком. Он поспешно нагнулся. Кики тоже пригнул голову. Он с большим удовольствием крикнул бы еще раз по-совиному, ибо больше всего на свете любил дразнить других птиц. Но Джек ему запретил. И он сердито поджал клюв. Мальчики напряженно прислушивались к ночным звукам. Джек толкнул
– Горностай, – прошептал Филипп. – А это кто там топчется? Ха, ежик.
Еж, с любопытством поводя узкой мордочкой, двигался прямиком к мальчикам. Он никак не мог разобраться в природе черных теней, притаившихся за кустами. Он бесстрашно приближался. Когда Филипп протянул к нему руку, он ее внимательно обнюхал. Джек ожидал, что в следующую минуту ежик вскарабкается к Филиппу на колени. Все животные испытывали к мальчику безграничное доверие. Но ежик был голоден и побежал дальше, вынюхивая свою любимую добычу, – улиток. Он двигался как заводная игрушка. Мальчики с улыбкой посмотрели ему вслед. И тут они неожиданно увидели барсука. Филипп затаил дыхание. Зверь был довольно крупный. Они совершенно не заметили его приближения. В какой – то момент он вдруг возник перед ними в ярком лунном свете и теперь стоял в двух шагах от них, недоверчиво нюхая воздух. Уж не враг ли поблизости?
Но ветер дул в сторону ребят, и барсук их не учуял. Он был почти неразличим, потому что его черно – белая полосатая голова сливалась с резкой светотенью лунной ночи.
– Потрясающая маскировка, – прошептал Филипп. Джек кивнул. Потом снова пихнул Филиппа в бок. Возле взрослого барсука появились двое детенышей. Вот как – семейная прогулка. В заключение позади показалась еще и недоверчивая барсучиха.
Барсучата были очень игривыми. Они, как заводные, носились по кругу, то и дело подлетая в воздух, отталкиваясь от земли всеми четырьмя лапами и приземляясь на них подобно мягким меховым мячикам. Вот один вскочил другому на спину, но тот быстро совершил акробатический прыжок и в следующее мгновение уже оседлал своего товарища по играм. Похоже, эта чехарда нравилась зверькам больше всего на свете, и они отдавались игре с большим увлечением. Однако спустя некоторое время родители громко хрюкнули и потянулись прочь. Малыши тотчас прекратили игру и устремились за ними.
Джек тихо рассмеялся.
– Такой прелести мне еще не приходилось видеть. Что – все барсучата любят играть в чехарду?
– Да, мне уже приходилось слышать об этом. Один лесник рассказал мне как – то, что таким вот манером взрослые барсуки заставляют срабатывать капкан. Они прыгают на него с переворотом, капкан захлопывается, а барсук потом спокойненько вытаскивает из него приманку. Как правило, они теряют при этом лишь несколько волосков со спины.
Раздался крик ушастой совы, а вслед за ним – хриплый вопль сипухи. Кики забеспокоился. Молчание давалось ему нелегко.
Филипп, зевая, поднялся.
– Я иду домой. Если я останусь здесь еще на пару минут, то засну на месте. Ты идешь, Джек?
– Я еще немного поброжу по каменоломне, понаблюдаю за совами. Да и Кики заслужил награду за свое долготерпение. Я чувствую, что он прямо места себе не находит, так ему хочется поиграть с совами. Очень любопытно, сможет ли он ввести их в заблуждение.
Кики что – то неразборчиво пробормотал. Джек встал с земли и потянулся.
– Спокойной ночи, Филипп! Я скоро приду. И не удивляйся, если услышишь за окном целый совиный хор.