Тайна Тихого океана
Шрифт:
– Извини, я не мог больше удержаться в полицейских рамках…
А когда буря стихла, и два изможденных тела распались, будто лепестки отцветшей розы, Герда Хоффер поняла, что втрескалась по уши в загадочного будущего великого музыканта из маленького городка на берегу реки Парнаиба. И, ластясь, словно сиамская кошка, прошептала:
– Милый, как тебя зовут?..
…Вообще, музыкальная жизнь в Бразилии била ключом, и сегодня под этот гаечный ключ угодил Евахнов. Стоило в первой лавочке генералу заикнуться, будто он «импресарио из далекой заснеженной России», как напрочь не врубающиеся по-русски местные воротилы шоубизнеса стали прекрасно все разуметь и взяли генерала в плотное потное кольцо.
Далее Евахнову пришлось выпить пять рюмок теплой текилы на брудершафт и тут же в задней комнате начать прослушивание. Щуплая, вроде бы чахоточная, девушка с гитарой, поющая под Шаляпина русские народные песни – это раз. Трио обнаженных по пояс мулатов, топчущих степ босыми пятками и лихо вопящих: «На Дерибасовской явилася холера…» – это два. Оперная дама с бюстом внушительней, чем купол Капитолия, сонно нашептывающая: «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем…» – это три. Невзрачный типчик с золотым зубом, аккордеоном и попугаем, тип мучил аккордеон, а попугай орал матерные частушки – это четыре. И на бис пятилетняя девочка в бантике, исполнившая по стойке смирно три хита Майкла Джексона – это пять.
Чтобы вырваться из трясины шоу-бизнеса Евахнов подписал загадочную бумагу и даже вручил мачехе пятилетней девочки аванс. А вот что делать дальше, хоть убей, не смог изобрести. Куда было податься сбежавшему от воротил бедному Евахнову тоскливым бразильским вечером? И начатое в парке случайное знакомство вспомнилось как нельзя кстати.
Евахнов почему-то представлял, что его, мягко сказать, тучный собеседник прописан в одно-, максимум, двухкомнатной квартире. Оказывается, генерал крепко ошибался.
Хозяин дворца Мартин только что завершил телефонную беседу. По иноземному генерал Евахнов нихт ферштейн, но расшифровал то и дело мелькавшие в разговоре популярные названия компаний: «Орифлейм, Абсолют, Азербайджан Алюминеум…». Телефонный собеседник явно взбесил фрица. И отключивший телефонную трубку ганс с трудом соблюдал законы гостеприимства:
– Кому, как не вам, знать, сколь ценно хорошее оружие? – зловеще прохрюкал ларингофон, и немец откинул затылок на мягкий подголовник. А эхо подхватило безжизненный голос и растасовало по нишам.
В гости Евахнов явился в личине и с документами Лопушанского. И теперь генералу послышался намек, настолько недвусмысленный, что под мышками засвербело.
– А с чего это вы, уважаемый, взяли, будто я должен об этом знать? – отринув дипломатические выкрутасы, рубанул генерал и попытался поймать взгляд хозяина дворца.
Не тут-то было. Веки расплывшегося по стилизованному под пожарную машину креслу немца смежились. Показалось даже, что фриц от немощности задремал. И даже ближайший телохранитель движением фокусника невесть откуда обрел пухлую подушку, чтобы подложить герру. Но подушка не понадобилась.
– Какой же руссишен не любит меткой стрельбы? – нет, не заснул хозяин. Не поднимая век, отекшей ладонью он ткнул мимо застекленного стенда с выборкой российского стрелкового оружия командного состава за 1945 – 2000 года.
Оказалось, инвалид Мартин прописан в ветшающем, но еще вполне помпезном двухэтажном палаццо с мрачными витражами, мертвыми фонтанами, ротой замерших смирно телохранителей в тирольских шляпах, кожаных шортиках и гетрах. И даже, едрить его в холку, просто мистическое совпадение какое-то, нескромным частным оружейным музеем в целое крыло дворца.
Запах оружейного масла привычно ершил носоглотку, хотя старинное и самое современное оружие красовалось в пыленепроницаемых настенных стеллажах. Холодный неоновый свет подчеркивал равнодушную готовность орудий убийства. Здесь хранились и рейтарские через ствол заряжающиеся пистоли, и ганзейские аркебузы, и дамские браунинги с перламутровыми рукоятками эпохи освоения Дикого Запада. И конечно же здесь присутствовали все последние новинки безжалостной стрелковой мысли.
Экскурсия двинулась в сторону лесенки вывешенных модификаций М-16.
– Если вы русский, то как без оружия защищаетесь от забредающих на околицу ваших городов медведей-шатунов? Успокойтесь, дорогой друг, вы, русские, такие доверчивые, а я всего лишь шутил. Но поверьте, стоит почитать то, что в газетах пишут о России… Для рядового бразильца Россия – это страна, где много диких медведей, – мотор кресла навязчиво залопотал, и экскурсовод покатил дальше от стенда к стенду, от экспоната к экспонату, теряя на узорный гранит сочащуюся дорожку пилюль из какого-то тайника в кресле.
Генерала подмывало внимательней «порассмотреть» именно российские пистолеты, именно командного состава, именно выпуска до 2000 года. Ведь как раз за таким пистолетом, правда, с конкретным номером, он и отправился на край света. Но пришлось покорно следовать за хозяином.
У инвалида опять зазвонил телефон.
– Я?
– Герр Мартин, – доложил начальник личной охраны, – Нам удалось похитить секретаршу Бруно. Она может что-нибудь знать.
– Передайте камердинеру, чтоб к ужину приготовил мне черный костюм и траурную повязку, – распорядился немец и отключился.
Стены упирались в гнетуще нависающий шершавый потолок. И генералу мерещилось, что все вороненые экспонаты лишь притворяются спящими. А на самом деле только и ждут, когда гость потеряет бдительность, чтоб тут же плюнуть в затылок свинцовым грузилом. И еще казалось, что толстый шваб чуть ли не есть тот самый злодей, который наслал чернокосых валькирий на У-18-Б дабы похитить табельный пистолет в коллекцию. А теперь злодей измывается и умышленно водит вокруг да около, не давая шанс рассмотреть российский стенд.