Тайна венской ночи
Шрифт:
– Правильно, – вмешался Набатов, – он занимался борьбой. У него были очень сильные руки. Я думаю, что убийца подкрался незаметно, иначе он бы не сумел ударить Анвара. Тот был сильным человеком.
– Он его ударил, – возразил Штреллер, – и ваш друг ничего не сумел сделать. Убийца нанес удар прямо в горло, шансов выжить не было.
– Я могу потом спуститься и посмотреть? – спросил Дронго.
– Там работает наша бригада экспертов, – сообщил Квернер, взглянув на Штреллера, – но вы можете спуститься, если хотите.
– Орудие убийства нашли? –
– Нет, пока не нашли, – ответил Квернер.
– Как вы думаете, кто это мог сделать? – снова вмешался Набатов. – Наверное, какой-нибудь маньяк?
– Пока не знаю, – ответил Дронго, – но я мало верю в такое невероятное совпадение. На втором этаже, где вы встречали Новый год, есть несколько туалетов. На первом их тоже несколько. Кроме того, Галимов мог подняться к себе в номер. А он прошел в самый дальний туалет, находившийся у косметических салонов, где его и убили. Получается, что маньяк ждал его именно в этом дальнем туалете. Не очень логично. И трудно поверить в подобные совпадения. Затем – дальше. Вы говорите, что Галимов был очень сильный человек, мастер спорта по борьбе. Значит, он не стал бы подпускать к себе так близко незнакомого человека и попытался хотя бы оказать ему сопротивление, оттолкнуть его. Но он этого не сделал. Отсюда выводы – убийца был знакомым Галимова, и, возможно, это сделал кто-то из тех, что сидели за вашим столиком.
– Что вы такое говорите, – всплеснул руками посол, – вы отдаете себе отчет в своих словах? У нас за столом были все, кого мы знаем уже очень давно. Может, вы и меня подозреваете в совершении этого убийства?
– А разве у вас не могло быть мотивов? – Разговор шел по-русски и оба австрийских чиновника пока не вмешивались в их диалог.
– Какие мотивы? – дернулся Набатов. – Мы даже были родственниками. Женатыми на троюродных сестрах. Даже смешно такое предположить. Он был президентом компании, а я послом, дипломатом. Не было ничего, что могло бы поссорить нас. Никаких пересекающихся личных интересов.
– Насколько я мог слышать, ваша супруга владела двадцатью пятью процентами акций его компании.
– Это ее дело, – мрачно ответил посол. – Тем более не было резона убивать его, если эта «курица» несет «золотые яйца» для моей супруги. Извините, но убийцу нужно искать в другом месте. Я знаю практически всех, кто был за нашим столом. И знаю достаточно давно, чтобы не сомневаться в них.
– Будем искать, – согласился Дронго. – А давно вы решили приехать именно сюда?
– Нет. Где-то в середине декабря. Галимов позвонил и предложил собраться здесь. Мы с женой решили приехать из Берлина, а они прилетели все вместе. Хотя нет, не все. Кажется, разными рейсами, но я точно не спрашивал.
– А Баграмов давно у вас работает?
– Семь или восемь месяцев. До него был другой сотрудник, которого потом отозвали.
– Почему?
– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос.
– Не забывайте, что здесь произошло убийство.
– А вы не забывайте, что я посол и имею право вообще не отвечать на ваши вопросы.
– Что
– Хорошо. Если вы настаиваете. Прежнего советника отозвали по предложению моей супруги. У нее требовательный характер, и не все сотрудники выдерживают ее строгие правила.
– Прежнего отозвали по настоянию вашей жены, – подытожил Дронго, – а Баграмова прислали вместо него. Это вы выбирали, кого к вам пришлют? Или ваша супруга?
– Он не просто дипломат…
– Я знаю, – кивнул Дронго, – он майор вашей службы безопасности. Услышал, когда сидел за соседним столом.
– Тогда тем более. Вы должны понять, что не мы выбираем.
– Ваша жена не просто супруга посла, но и дочь президента. Она могла выбирать.
– Она не возражала, – тактично ответил дипломат.
– Вы ему доверяете?
– У вас есть какие-то подозрения?
– Нет, мне интересно ваше мнение.
– Я привык доверять людям из его организации.
– Как долго вы знаете семейную чету Яцунских?
– Несколько лет. С тех пор, как познакомился ближе со своей нынешней женой. Иосиф Александрович всегда был правой рукой погибшего. Очень толковый и умный человек. Его супруга излишне впечатлительна, но они очень порядочные люди и верные друзья.
– А Дьюла Фаркаш? Как давно вы его знаете?
– Меньше остальных. Он какой-то компаньон компании. Я видел его несколько раз, и он производил впечатление солидного бизнесмена.
– Давид? Как вы можете его охарактеризовать?
– Экспансивый, вспыльчивый, излишне эмоциональный. Но, в общем-то, дружелюбный и контактный человек.
– Фройляйн Вероника Вурцель? – задал следующий вопрос Дронго, увидев, как усмехнулся Набатов.
– Я знаю ее уже два года, – сообщил посол, – очень способная дамочка с массой скрытых внутренних достоинств. Абсолютно без комплексов. Типичная немка.
– Что значит «типичная немка»?
– Культура поведения, манера себя держать, общение с мужчинами…
– Я не совсем понимаю, что значит слово «типичная»? – настаивал Дронго.
– Пожалуйста, – пожал плечами Набатов. – Когда они приехали к нам в Берлин, мы заказали им номера в «Бристоле». Всем троим. Галимову, Давиду и фройляйн Вурцель. Можете себе представить, – когда мужчины отправились в сауну, их заставили раздеться перед входом в парилку, как и положено в Германии. И через некоторое время туда вошла абсолютно обнаженная фройляйн Вурцель. Можете себе представить?
– По-моему, это нормально для Германии. Они все так делают.
– Но не совсем нормально для наших. Галимов рассказывал мне об этом со смехом. Я же сказал, что она «типичная немка».
– Давайте вспомним Амалию.
– Хороший секретарь. Галимов был доволен ее работой.
– Она часто выезжала с ним?
– Достаточно часто. У него два секретаря в приемной. Одна ездит с ним, другая сидит на месте.
– А Руслан?
– Он был помощником и, по-моему, телохранителем. Тоже бывший спортсмен.