Тайна венской ночи
Шрифт:
– Вам нужно работать либо адвокатом, либо прокурором, – сделал вывод Дронго, – у вас хорошо получается выстраивание логических систем с учетом психотипов людей.
– Этому учат у нас на работе. Я заканчивал курсы контрразведчиков, – сообщил Баграмов.
Дронго хотел задать ему еще несколько вопросов, но к отелю подъехали сразу три автомобиля полиции. Из них высыпали люди. Первыми в холл отеля буквально вбежали Штреллер и Квернер. Дронго поднялся, увидев обоих, шагнул к ним. Было уже около десяти часов.
– Доброе утро, – кивнул Дронго. – Кажется, вы уже получили результаты экспертизы?
– Да, мы проверили нож, – сообщил Квернер; он был явно в настроении. – Теперь почти не осталось никаких сомнений. Волосы принадлежат молодому мужчине лет тридцати и не могли принадлежать
Глава 16
Дронго оглянулся на Баграмова. Тот медленно поднимался со своего места, блеснул лысый череп. Ему под сорок, подумал Дронго, послу явно за сорок, Яцунскому тоже. Фаркаш? Нет, он тоже не подходит. Ему, возможно, даже под пятьдесят, и он красит волосы. Кто еще остается? Пять женщин. Волосы были мужские, значит, женщины отпадают. Итак, осталось двое подозреваемых. Он посмотрел в глубь зала. Руслан все еще беседовал с Амалией. Давида нигде не было – очевидно, он закончил завтракать и поднялся к себе в номер.
Руслан Алтуев, молодой помощник Галимова. Тут важно, что он бывший спортсмен. Кажется, боксер. Такой мог рискнуть и подойти с ножом к своему боссу. Тем более что у него был более чем убедительный повод для убийства. Он любит молодую женщину, к которой пристает ее руководитель. И не просто пристает. Мало того что он добивается подобных услуг ото всех молодых женщин, которых принимает на работу, так еще и совращает их, устраивая показательные сеансы секса в своем кабинете. Вероника сказала, что он явно ждал, когда войдет Амалия. Судя по поведению Галимова, это было вполне в его характере. Очевидно, его раздражало, что собственная секретарша отказывается встречаться с ним уже после того, как они успели «пообщаться». Возможно, он и не предполагал, что ее другом стал его собственный помощник. Иначе не стал бы привозить обоих в Вену, где, возможно, собирался использовать Амалию вместо Златы, которую не привез из-за активного противодействия Инны Яцунской. Все эти «маневры», конечно, глубоко оскорбляли Руслана. К тому же Амалия уже ждала ребенка, и Руслан имел все основания не доверять Галимову. Стоп, стоп. Руслан в разговоре с Давидом очень интересовался, какой именно столик будет у них в зале ресторана. Зачем он об этом спрашивал? Для чего ему нужна была подобная информация? Предположим, что это сделал Руслан. Догадавшись, что Галимов увел вниз Веронику Вурцель специально для интимной встречи, Руслан просто пришел в ярость. Тем более что он точно знал, чем кончаются подобные «встречи». И, достав нож, спустился вниз, чтобы разобраться с негодяем.
Правдоподобная версия? Вполне. И в нее даже укладывается беспокойство Амалии насчет своего друга. Возможно, слова «он там» были совсем не про ребенка. Понятно, что ребенок «там» и никуда не денется. Это могло относиться и к убитому Галимову. Теперь дальше. Руслан – спортсмен и мог решиться напасть. Он моложе лет на десять-пятнадцать, у него лучше реакция. Все совпадает. Какие детали кажутся не очень убедительными? Первая – где он взял нож? Тем более хорошо заточенный стилет. Или он ходит с ножом, как горцы, когда они в национальном костюме? Конечно, у него не могло быть с собой ножа. Вот этот момент действительно очень спорный. Вторая деталь. Нож бросили под столик. Тоже не похоже на реакцию разгневанного молодого человека, оскорбленного в своих лучших чувствах. Он выбросил бы нож прямо на пол у тела и не стал бы выносить его из туалета. Наконец, третья деталь, на которую нужно обратить внимание. Откуда Руслан мог точно знать, где именно будет его босс? Ведь тот мог пойти куда угодно. А Руслана не было рядом, когда там была фройляйн Вурцель. Три неясных момента. Очень много для предъявления такого серьезного обвинения, как убийство.
Теперь – Давид Модзманишвили. Понятно, что деньги всегда главная и движущая причина любого
Он позвонил Фаркашу и вызвал его в Вену. Именно он пытался убедить Фаркаша любым способом договориться с Галимовым, волновался больше всего. И произнес роковую фразу о том, что нужно либо застрелиться, либо убить Галимова. Кажется, Руслан говорил, что Давид ненавидит Галимова, считая его «везунчиком». И он сам подтвердил это, беседуя с Дронго. Конечно, он не мог любить Галимова, считая, что тот выбился из «грязи в князи», да еще так удачно женился на женщине, которой изменял направо и налево. Все правильно. Давид сам организовывал столик, он мог узнать про туалет и подсказать Веронике, где им лучше встречаться. А потом назначить встречу во второй раз именно там. Спуститься вниз, нанести точный удар и выйти, выбросив нож под столик. Возможно, он так и поступил. Но в любом случае это был риск. Яцунский мог не согласиться на условия Фаркаша после смерти Галимова. Давид не мог гарантировать себе лояльность Яцунского, который будет не очень сильным президентом, учитывая, что контрольный пакет акций компании находится в руках двух родственниц – Айши Галимовой и Рахили Набатовой. Тогда зачем Давиду такие неприятности? Уже не говоря о том, что он явно не мог быть уверен в лояльности Фаркаша, который выдал его при первом же допросе.
Дронго снова посмотрел на столик, где раньше сидели Фаркаш, Давид и Вероника. Теперь за столиком оставалась только Вероника. Он подошел к ней.
– Садитесь, – приветливо позвала женщина. Когда Дронго сел рядом, они увидели, как к Руслану подошел Квернер и о чем-то попросил его. Руслан улыбнулся. Сидевшая рядом Амалия тоже улыбнулась. Квернер протянул ножницы. Руслан передал их Амалии. Она осторожно отрезала ножницами прядь его волос и передала их старшему инспектору, который положил волосы в конверт, что-то сказав обоим, и быстро отошел. Из кабины лифта выходил Штреллер, за ним спешил сотрудник со вторым конвертом. Очевидно, у Давида тоже попросили несколько волосков на экспертизу.
– Что они делают? – поинтересовалась Вероника. – Зачем им волосы господина Алтуева?
– Берут на экспертизу, – пояснил Дронго.
– Тогда нужно было взять мои волосы, – цинично усмехнулась Вероника, – вряд ли господин Алтуев так близко контактировал с убитым.
– Признаюсь, что ваш цинизм приводит меня в смущение, – сказал Дронго. – Или это расчетливо выбранная поза?
– Это жизнь, господин эксперт, – ответила Вероника, – иначе просто не выжить. Сама ситуация граничит с трагифарсом. Мы все собираемся в самом спокойном городе Европы, где кто-то сознательно зарезал нашего босса. Какая-то дурацкая мелодрама, в которой заняты мы все. Не говоря уже о высокопоставленной особе, я имею в виду дочь президента и ее мужа-посла.
– Я хочу задать вам еще один не очень приличный вопрос, – сказал Дронго.
– Давайте. Каких только вопросов вы мне не задавали…
– Почему вы пошли именно туда? Ведь он раньше здесь не бывал. Это был ваш выбор?
– Нет. Его. Он сказал, что там, в конце зала, есть два туалета, выходящие в коридор. Их не видно из зала, они обращены к косметическим салонам, которые будут закрыты всю эту ночь. Признаюсь, что я о них даже не знала, хотя живу в Вене.
– Ясно. Когда он предложил вам спуститься?
– Когда мы сидели за столом. Он позвонил мне по мобильному и предложил спуститься. Я не стала долго ломаться. Очевидно, ему нравился и такой, «экстремальный», секс.
– Когда вы узнали о том, что они должны прилететь?
– Не помню. Но за несколько дней до Рождества. У нас сразу появились проблемы с размещением. На Новый год трудно найти свободные номера. Хорошо, что нам удалось их найти. Бедный Фаркаш вообще снял номер до двадцать девятого, а потом продлил его на несколько дней, чтобы остаться здесь. Хотя думаю, что его не разорят подобные траты.