Тайна яхты «Полианта»

Уоллес Эдгар Ричард Горацио

Пенелопа удивленно смотрела на появлявшиеся перед ней в строгом порядке карты. Ведь она тщательно перетасовала их. Эль Слико! Она снова вспомнила рассказы стюарда.

— Ну? — улыбнулся Дорбан.

— Как вы это делаете? — вырвалось у Пенелопы.

Все это было так интересно, что она даже забыла о своих подозрениях.

— Перетасуйте карты еще раз.

Пенелопа вторично перетасовала колоду, следя за тем, чтобы в ней не было подряд карт одной масти.

— В жизни не видела подобного карточного фокуса, — призналась она.

— Вас это забавляет? — равнодушно осведомился Дорбан и снова разложил перед собой упорядоченную колоду. — Но вы не высказали своего мнения о Цинтии.

— Я не хотела бы отвечать на этот вопрос. Скажу только, что она очень внимательна ко мне.

— Вы ошибаетесь, Цинтия никогда не была к кому-либо внимательной. Порой я хочу, чтобы ее не было вообще…

Дорбан произнес эти слова так спокойно, что Пенелопа не поверила своим ушам.

— Но, мистер Дорбан! — ужаснулась она.

Он улыбнулся.

— Вы решили, что я очень жестокий человек. Но это не так. Я просто не вижу возможности избавиться от Цинтии. Вы смотрите на меня и воображаете, что я хочу ее убить. Но это не так. Я просто констатирую факт. Я беседовал с ней на эту тему, но она отлично знает, что я не смогу развестись с ней, так как она не даст мне развода. Я не могу покинуть Цинтию по причинам, о которых пока не могу говорить. Я не могу плохо обращаться с ней, потому что не в моих привычках так обращаться с дамами. Я не могу даже объявить ее душевнобольной — она самый разумный человек из всех, которых я встречал на своем веку. Но моя душа тоскует по вниманию и любви, которых я никогда не находил в Цинтии. Она и понятия не имеет об этих чувствах…

Пенелопа с удивлением слушала его.

— Разумеется, все это Цинтии известно, — уточнил Дорбан, — и потому пригласили сюда вас. Вы должны утешить меня…

— Вы понимаете, что говорите? — строго спросила Пенелопа.

— Разумеется, — ответил Дорбан, доставая сигарету. — Я прошу вас о любви.

Пенелопа встала и перешла на корму лодки. Дорбан последовал за ней.

— Мы сейчас вернемся. Вы не захотели выполнить мою просьбу, но должны молчать о ней. Забудьте все, что я вам наговорил. Если вы мне не доверяете, я завтра же предоставлю вам возможность вернуться в Канаду, даже если Цинтия не согласится с этим. Но если вы положитесь на мое слово, на слово Эль Слико…

— Эль Слико?!

— Вы знали, что я — Эль Слико, — улыбнулся он. — Я видел, как вы разговаривали со старым Беддлем. Он меня хорошо знает и, конечно, сказал, кто я. Но не вздумайте сообщить Цинтии, что вам это известно.

— Но, мистер Дорбан, — возмутилась девушка, — вы же не можете рассчитывать, что я после всего этого останусь у вас?

— Вы можете остаться или уехать — как вам будет угодно, — сказал Дорбан и завел мотор. — Я могу лишь дать вам хороший совет — останьтесь. Вы должны признать, что я был совершенно откровенен с вами и ни в чем перед вами не виноват. Я бы, на вашем месте, остался. Можете, если вам угодно, рассказать все Цинтии. Она и так догадывается обо всем. Но я не думаю, что она усмотрит особенную добродетель в том, что вы отклонили мое предложение.

Пенелопа ничего не ответила и, как только они вернулись, ушла в свою комнату. Она оказалась в странной ситуации. Если бы это случилось в Канаде, она знала бы как поступить. Но здесь, в чужой стране, без друзей и знакомых, Пенелопа не видела выхода из создавшегося положения. Откровенность Дорбана произвела на нее некоторое впечатление. Она не знала, что одной из основных причин успеха Эль Слико была его мнимая откровенность и простосердечное обращение с людьми…

Следовало ли ей оставить работу и уехать или, накопив некоторое количество денег, попытаться найти себе службу в Лондоне? После долгих размышлений Пенелопа решила остаться. Уже засыпая, она внезапно вспомнила о том, что в Лондоне живет некий Джеймс Оксфорд, к которому она в случае необходимости могла бы обратиться…

Глава 4

На следующее утро она встала очень рано и вышла в сад, чтобы еще раз все хорошенько обдумать. Туман рассеялся, и Пенелопа отчетливо видела вдали бухту Боргкомб. Солнечные лучи играли на воде всеми цветами радуги.

Пенелопа сидела на каменной скамье и с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Чудесная картина, развернувшаяся перед ней, произвела на нее глубокое впечатление. Белые дюны, красные скалы Девонширского побережья и сочные зеленые луга расстилались перед ней как на картине хорошего мариниста. Вся эта красота поглотила девушку целиком, заставив забыть о своих сомнениях.

Внезапно она услышала как звякнули ворота. С этого места они были ей не видны, но звук раздался совершенно ясно. Пенелопа с любопытством оглянулась, желая выяснить, кто мог быть столь ранним гостем в таком заброшенном месте. В первое мгновение она не узнала пришельца — человека в сером костюме и соломенной шляпе. Он не замечал ее присутствия, продолжая осторожно продвигаться к дому и не сводя глаз с окон верхнего этажа…

Увидев девушку, гость остановился, а затем направился к ней.

— Доброе утро, мисс, — шепотом поздоровался он, по-видимому, не желая, чтобы их услышали.

В этот момент Пенелопа узнала в нем мистера Уиплоу.

— Миссис Дорбан дома? — спросил он. — Вы, должно быть, сказали, что встретили меня? Но могу спорить, что вы не заметили меня на пароходе!

— Миссис Дорбан уехала в Лондон. Вы хотели ее видеть? — холодно спросила Пенелопа.

— Нет. Я могу переговорить с Артуром. Он — разумный молодой человек. Но она…

Уиплоу остановился, пытаясь прочесть реакцию на свои слова в глазах Пенелопы.

— Она вам что, ничего не сказала? Не пытайтесь меня уверить, что Цинтия не расспрашивала обо мне! Я хорошо знаю эту женщину. Интересно, что я столкнулся с ней в Торонто. Лишнее доказательство, что мир тесен. Но, прошу вас, не уходите!

— Я хочу послать кого-нибудь из слуг за мистером Дорбаном, — пояснила Пенелопа, но, прежде чем она успела осуществить свое намерение, в дверях дома появился хозяин. Он был, как всегда, тщательно одет и держал в руках ружье.

Пенелопа не обратила внимание на то, что Дорбан вооружен, потому что в саду часто попадались кролики и он не раз стрелял их. На Уиплоу ружье в руках Дорбана произвело совсем иное впечатление. На его лице отразился страх, — он поспешил укрыться за спиной Пенелопы и крикнул оттуда: