Тайна загадочных посланий
Шрифт:
– Но почему автор этих записок хочет, чтобы «Смита выдворили из Плюща»? – нахмурился Фатти. – И по какой причине его надо оттуда выдворить? Думаю, что пока мы не найдем этот «Плющ», мы не продвинемся ни на шаг. Так что первоочередная наша задача – поиски дома под названием «Плющ»!
– А может, лучше сначала найти автора записок? – спросила Дэйзи. – Это бы сразу все объяснило!
– И как же ты собираешься его искать? – осведомился Ларри. – Он не оставил ни единого следа, даже самого маленького – ни почерка, ни отпечатков пальцев, ничего! Только очень осторожный человек будет тратить столько времени на
– Может, эти слова и буквы нам как-нибудь помогут? – Фатти пристально поглядел на записки. – Ведь газеты печатаются с двух сторон листа. А вдруг на обратной стороне найдется какая-нибудь подсказка? Похоже, этот человек использовал только одну газету: шрифт везде одинаковый.
– Но мы же все равно не сможем отклеить буквы от листочков, – возразила Бетси.
– Думаю, я мог бы это сделать, – сказал Фатти. – Работенка, конечно, муторная, да что поделаешь. У меня есть специальный препарат как раз для этой цели; правда, я им еще никогда не пользовался. Я и забыл о нем. Попробую заняться этим сегодня вечером. В любом случае, попытка не пытка.
– И конечно, мы обязательно должны разыскать этот дом под названием «Плющ», – добавила Дэйзи.
– Я внимательно просмотрел адресную книгу Питерсвуда, – уныло сообщил Фатти. – Да и Гун наверняка сделал то же самое. Но там нет ничего подходящего!
– А вдруг этот дом не в Питерсвуде, а в Марлоу? – спросила Дэйзи. – Там вполне может быть дом с таким названием.
– С таким же успехом он может оказаться и в Майденхеде, и в Таплоу, – вздохнул Фатти. – Но мы до скончания времен не сумеем просмотреть справочники всех окрестных городов!
– Надо же было этому человеку, который живет в «Плюще», выбрать фамилию Смит, – с досадой проговорил Пип. – Этих Смитов в Англии пруд пруди!
– Да. Я для начала поглядел в телефонном справочнике, – подтвердил Фатти. – Там Смитов целая страница, а ведь наш вполне может не иметь телефона – тогда его там нет. А даже если и есть – не можем же мы обзванивать всех Смитов в окрестностях и спрашивать, не скрывается ли кто из них под чужим именем!
– Нет, разумеется, нет, – согласился Пип.
– Ума не приложу, за что бы нам уцепиться для начала, – покачал головой Ларри. – Есть у тебя идеи, Фатти?
– Никаких, – ответил Фатти. – А у тебя, Эрн?
Эрн смутился.
– Ну… если у тебя нет идей, то откуда ж у меня-то они возьмутся? Ты ведь самый умный из всех нас, Фатти, и ты это прекрасно знаешь.
– Знаете что, давайте лучше выпьем лимонаду, – поднялся Фатти. – Кстати, Эрн, а как там твое стихотворение? Ты его принес?
– Гм… да, принес. – Эрн покраснел и, порывшись в карманах, вытащил маленькую черную записную книжку.
– Читай, – сказал Фатти, раздавая печенье. – Мы ждем, Эрн.
И Эрн с самым серьезным видом зачитал свое последнее «стихотворение», как он это называл.
С т а р ы й, с т а р ы й д о м
Сочинение Эрна Гуна
Вот этот бедный старый домНародом полон был.Теперь он пуст и грустен, ноСо мной он говорил.СказалЭрн умолк и поглядел на остальных.
– Продолжай, Эрн, это очень здорово, – подбодрил его Фатти.
– Здесь я застрял, – с несчастным видом признался Эрн. – На эти строчки у меня ушло полгода, но дальше никак не получается. Может, ты поможешь мне, Фатти? Ты так здорово сочиняешь стихи.
– Пожалуй, я мог бы дочитать твое стихотворение до конца, – улыбнулся Фатти. – Дай-ка я прочитаю, что у тебя уже написано, Эрн, а там, может быть, язык у меня развяжется и мы узнаем, какой у твоего стихотворения конец. Поехали!
И Фатти начал читать вслух стихотворение Эрна. Но он не остановился, дойдя до того места, где застрял Эрн, а спокойно продолжал читать дальше – как будто по писаному! Не удивительно, что Эрн уставился на него в необычайном изумлении!
Вот этот бедный старый домНародом полон был.Теперь он пуст и грустен, ноСо мной он говорил.Сказал он: «Холод здесь царит,Покинут я теперь.Не видно в окнах огонька,Моя закрыта дверь.Где дым из труб? Где запах роз?Унынье и печаль!И только плющ, зеленый плющ,Укрыл меня, как шаль.Ко мне давным-давно забылДорогу почтальон,И мир забыл, что я „Плющом“Был прежде наречен.Сад полонили сорняки,Прошли мои года.Я стар и дряхл – но плющ со мнойОстанется всегда!»Наступило молчание. Ребята с восхищением смотрели на Фатти. Эрн от восторга слова не мог вымолвить – так и сидел, открыв рот. И как это у Фатти получается? Он, Эрн, корпел над первыми строками шесть месяцев, а Фатти, ни на минуту не задумавшись, встал и продекламировал остальное. И Эрн грустно признался сам себе, что строки Фатти лучше его собственных.
Наконец Эрн обрел голос.
– Точно, именно это я и хотел сказать. Ты гений, Фатти… а я нет. Это твое стихотворение, а не мое.
– Нет, Эрн. Оно твое. Ты его начал и, насколько я понимаю, именно так собирался продолжить, – улыбнулся Фатти. – Я бы не смог придумать конец, если бы не твое начало.
– Честное слово, это просто невероятно! – восхищался Эрн. – И как здорово ты ввернул насчет «Плюща», и про плющ, покрывающий стены. Ну да, пусть никто и не помнит, что дом прежде назывался «Плющ», но все равно всякий сообразит, что это его подлинное имя, потому что плющ «укрыл его, как шаль». Это чудесная строчка, Фатти! Ты настоящий поэт.
Но Фатти не слышал последних слов Эрна. Он застыл на месте, уставившись в пространство, и Бетси даже встревожилась, не заболел ли он внезапно.
– В чем дело, Фатти? – спросила она.