Тайна замка Аламанти
Шрифт:
— Какого дьявола? Почему вы здесь?
— Вас долго не было, синьора, — ответила Лючия. — Мы испугались.
— Долго? — удивилась я. — И сколько?
— Двое суток.
Я зевнула и произнесла вяло, уже не играя:
— Хочу спать.
— Да, да, синьора! — всполошилась Лючия. Выгнала остальных вон, принялась убирать покрывало с кровати, чтобы затем уложить меня. — Мы так волновались, а вы спите. Покойный граф, рассказывают старые слуги, тоже любил поспать.
— Не твоего ума… — вялым голосом отозвалась Я — Судить тебе хозяев не дозволяю.
— Слушаюсь, синьора, — смутилась Лючия. И принялась меня раздевать.
— Ах, синьора! — вскрикнула вдруг.
— Что такое?
— Ваша кожа… — растерянно произнесла она. Глаза ее уставились на мою грудь, потом поднялись — и в них я увидела неподдельный ужас.
— И синяки… — пробормотала Лючия.
Я опустила глаза и увидела: это была не моя прежняя дряблая грудь, а молодой литой бюст с огромными сочными сосками. На обеих грудях темнело по синяку с прикусами.
— Матерь Божия! — пролепетала служанка. — Вы, должно быть, ведьма…
Ужас сковал ей горло. Она пыталась крикнуть, но страх сжал ей горло.
Продолжаться долго это не могло. И я приняла решение…
Сбив служанку с ног, я вцепилась руками в шею Лючии, принялась душить ее столь яростно, что та даже не попыталась сопротивляться. Покорно закатила глаза и пустила пену из стиснутых губ. Тело Лючии слабо трепыхнулось и затихло.
Когда я отдышалась и поднялась с тела, мельком глянув в сторону бесформенной кучи тряпья и мертвого мяса, мне стало даже немножко жалко служанку. Она не была моей первой жертвой, многих прочих я убивала не менее быстро и не задумываясь. Но они были врагами, уже совершившими то или иное действо против моей особы. Эта же не успела даже подумать о вреде для меня, хотела закричать без злого умысла, а из ужаса перед чудом. Кто знает, сумела бы я не закричать при виде враз омолодившейся на двадцать лет женщины…
Открыв потайную дверь за зеркалом, я втянула за руки тело Лючии в подземелье и сбросила по лестнице вниз.
Потом достала вязаную кофту и набросила себе на плечи. Выглянула в коридор, прокричала имя Лючии, словно зовя ее в спальню. Трижды выругалась погромче, позвала еще раз…
Лючия, разумеется, не пришла — и я разразилась такой чередой ругательств, что появился мавр, а за ним и плотник с ящиком инструментов.
— Синьора, — робко сказал мавр. — Лючии нигде нет. А вот плотник… — кивнул на матерого мужика с кустистыми седыми бровями и черной, как смоль, бородой, пояснил. — Он дверь починит.
— Хорошо, — согласилась я. — А ты найди Лючию. Начала стерва постель стелить — и вдруг убежала.
Мавр низко поклонился, и ушел.
Я же села перед зеркалом с намерением, пока плотник чинит дверь, наложить грим на лицо.
Тронула пальцами стекло — и то, что увидела в зеркале, заставило меня вздрогнуть и напрячь все силы, чтобы не закричать.
За спиной моего отражения, смотрящего на меня ласково и добро, продолжал спать, лежа на спине и раскинув руки, маленький паж. Глаза его были закрыты, дышал он глубоко и ровно, приоткрытое по пояс тело его слабо светилось в луче солнца, бьющего из окна.
Сверху, под потолком было облако. Белое, слабо прозрачное, оно вовсе не походило на клок ваты, ибо я почему-то сразу поняла, что оно живое. Облако как-то странно колыхалось, а внутри него то и дело вспыхивали странные искорки, похожие на огни Святого Эльма. Огоньки те переливались, выбрасывали из себя светящиеся нити, нити соединялись между собой и тут же гасли, чтобы породить новые, столь же многоцветные и холодные, как и первые.
Колышась и поблескивая, облако медленно опускалось на пажа…