Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок

Леденёв Игорь

— Передайте нижайший поклон его сиятельству, князю Николаю Алексеевичу, от ефрейтора Уточкина.

В конце фразы голос сорвался и городовой побуряковел до кончиков волос, только глаза смотрели с собачьей преданностью.

Ребята удивились такому быстрому обороту событий. Пару секунд длилось молчание. Затем ефрейтор вытянулся по стойке смирно и выпалил:

— Боже, царя храни! — и взял под козырёк.

Ребята кивнули ему в знак прощания и быстро зашагали по направлению к Белой беседке.

Глава 7

Звёздный связной

Под сказочно светящимся звёздным

куполом, Успенский собор выглядит особенно романтично. Лунный свет придаёт белым стенам нежный, пастельный оттенок. Надутые зелёные купола выразительно очерчиваются на фоне лучистых звёзд, а золотые кресты, отражая звёздное сияние, таинственно поблескивают. Деревья широко раскинули пышные ветви и опоясали собор выпуклым, зелёным поясом.

В остроконечных шлемах-куполах, с колокольней-копьём, собор напоминает могучего богатыря, надёжно стоящего на страже христианства.

На ум приходят Пушкинские строчки:

Тиха украинская ночь.

Прозрачно небо. Звёзды блещут.

Своей дремоты превозмочь

Не хочет воздух. Чуть трепещут

Сребристых тополей листы.

Луна спокойно с высоты

Над Белой Церковью сияет

И пышных гетманов сады

И старый замок озаряет.

Кажется, сейчас появятся колоритные герои Ивана Котляревского и Николая Гоголя: Наталка — Полтавка, Петро, Вакула, Мария и, не дай Боже, гидкий чёрт.

За собором, освещённая луной, словно малахитовая шкатулка под густой копной соломенной крыши, уютно примостилась хата Котляревского. А рядом ещё одна хата, совсем маленькая. Дальше крутой обрыв, а глубоко внизу тёмный океан бушующего леса.

— Хата на самом краю обрыва. Это, наверное, и есть жилище Чударя. — задумчиво шепнул Дима.

Андрюша кивнул.

Залитая луной, хата кажется сказочной избушкой. Сирые странники тихо подошли к самой калитке.

Вблизи, избушка оказалась обыкновенной мазанкой под толстой соломенной крышей с облупившейся в нескольких местах штукатуркой. На фасаде широкая, сбитая из досок дверь, а по бокам два маленьких окошечка с резными ставнями. Перед домом задорно шелестят пышные вишни и развесистые кусты калины. Воздух наполнен медовым ароматом летней ночи.

Ребята остановились, не решаясь войти. Вдруг ошиблись. Выйдет какой-нибудь пьяный крестьянин и спустит пса. Хотя собак не видать. Тишина прерыется приглушённым трескотом кузнечиков.

Всё же ощущение сказки не покидало наших путников. Летняя ночь развернула над мазанкой настоящий звёздный рушник. Казалось, друзья попали в другой мир. Голова слегка закружилась.

— Входите, Дима Томин и Андрюша Дорошенко! — послышался низкий, спокойный, неизвестно откуда взявшийся голос. Товарищи вздрогнули от неожиданности. Откуда незнакомец мог знать их имена и фамилии?

Возле калитки, словно из-под земли вырос высокий человек, жилистый и стройный. Спина настолько ровная, словно аршин проглотил. На голове дыбится копна тёмных волос, густые свисающие усы очерчивают выразительный рот, а глубоко посаженные голубые глаза смотрят проницательно и задумчиво.

Незнакомец молча открыл калитку и жестом попросил войти. "Пилигримы" зашли во двор. Калитка захлопнулась сама, слегка щёлкнув замком. Затем послышался ещё один щелчок, сухой и короткий. По периметру забора быстро пробежал белый огонёк. Забор слегка выгнулся наружу, послышалось тихое электрическое гудение. Так выгибаются и гудят провода под очень большим напряжением.

Хозяин пригласил в дом. Ребята осторожно вошли в сени, оказавшиеся маленькой комнаткой с низким потолком, побеленными стенами и крашенным деревянным полом. Дальше вели две двери, аккуратно сбитые из широких досок. Одна, очевидно, в горницу, другая в кухню. При близком свете керосиновой лампы явственнее стали видны черты лица нового знакомого. Прямой нос, высокий лоб, твёрдый подбородок с ямочкой. Возраст трудно определить: возможно, лет тридцать, а то и все пятьдесят.

А новый знакомый открыл правую дверь и пригласил в маленькую кухню. Слева печь, справа стол, над столом окошко. Прямо шкаф с белой посудой. Возле шкафа, в полу виднеется тёмный силуэт крышки погреба. Подойдя к шкафу, Чударь с трудом открыл невероятно массивную крышку. Затем вместе с ребятами спустился в прохладный погреб.

Запахло соленьями. Кругом стоят необъятные бочки с засоленными овощами. В углу примостился гигантский ящик с картошкой. Несмотря на лето, картошка, будто только что выкопана.

— Его нужно отодвинуть. — новый знакомый указал на ящик.

Навалились втроём, но ящик не сдвинулся. Попробовали ещё раз, безрезультатно.

— Давайте пересыплем часть картошки, — предложил хозяин дома.

Когда треть надобрали, ящик медленно, словно нехотя, пополз в сторону, освобождая затянутый паутиной угол. Пол в углу состоял из хорошо утрамбованной земли вперемешку с глиной. Ножки ящика оставили в земле жирные, полукрцглые лыжни.

Чударь откуда-то взял длинную, массивную спицу, жилистые пальцы обхватили гладкий металл, острая пика стала тыкаться в землю. После нескольких безрезультатных попыток, спица лязгнула о что-то металлическое. Хитро повернув её, послышался странный, приглушённый щелчок. Микола быстро отступил на шаг, а пол в углу начал медленно уходить вниз, оставляя квадратное отверстие.

Когда движение части пола остановилось, и пыль улеглась, хозяин дома первым шагнул в шахту по темнеющим широким ступенькам. Ребята осторожно ступали следом.

Спускались не долго, десять-пятнадцать ступенек вывели в маленькую комнатку со светящимся подвесным потолком, стены покрывает светлый пластик. Пол выложен плиткой, напоминающей плитку Харьковского плиточного завода. Люк закрылся сам, образовался маленький бункер.

Чударь стал перед стеной слева, широкие ладони наставились на пластик. Стена бесшумно разъехалась в разные стороны. Ребята увидели элегантный стеклянный лифт. Это в 1909-то году.

Хозяин дома смело шагнул в кабину. Дима с Андрюшей, переставшие удивляться, зашли следом. Дверца автоматически закрылась, лифт резко рванул вниз. За стеклом быстро замелькали краски. Ребята почувствовали невесомость. В следующую минуту лифт мягко приземлился.