Тайная история красок
Шрифт:
Пэт рассказала мне, что пять лет тому назад один из ее клиентов пришел к выводу, что кельтские воины якобы на самом деле не раскрашивали, а татуировали свои тела, и он решил проверить эту теорию на практике, на себе. Поскольку вайда запрещена в Калифорнии как сорняк, то клиент прислал готовую краску из Канады. Забавно, что человек, решившийся покрыть свое тело татуировками, боялся нарушить закон. Пэт сделала ему на лодыжке татуировку в виде кельтского креста. Сначала все было нормально, но через пару дней нога распухла. Пэт побежала вместе с клиентом к врачам, и те ужаснулись. Оказалось, что вайда начала «лечить» рану изнутри, в итоге у клиента навсегда остался красивый ровный шрам в виде кельтского креста, но синий цвет исчез без следа.
Однако теория незадачливого экспериментатора
Татуировки в европейской культуре означали нарушение социальных норм, при этом они имели различную подоплеку. Это могло быть знаком храбрости, благочестия (армянские христиане наносили татуировки, совершив паломничество) или, наоборот, нечестивости (на одной из картин Хогарта из цикла «Модный брак» изображена женщина с татуировкой на груди, и зрители в XVIII веке безошибочно узнавали в ней преступницу); татуировки подчеркивают мужественность (в Гонконге членов «триад» можно было узнать по татуировкам в виде дракона), или же это просто чудачество. Жители Таити готовили краску для татуировок из скорлупы кокосового ореха, американские индейцы использовали паутину и пепел папоротника, маори смешивали сажу и сожженных гусениц с рыбьим жиром для нанесения священных татуировок, выполнявших роль паспорта, а европейские матросы брали сажу, поскольку черный цвет на бледной коже выглядит как синий, или даже порох.
Появление в палитре татуировщиков более ярких оттенков совпало с началом импрессионизма. Пока художники выстраивались в очередь за новыми красками, чтобы запечатлеть балерин или белые лилии, татуировщики экспериментировали с теми же цветами, набивая русалок и розы. Одним из первых татуировщиков, который начал вводить новые красители, был известный мастер Джордж Барчет, получивший прозвище Короля Тату. Именно он впервые попробовал новую синюю краску производства компании «Винзор и Ньютон». Даже после смерти мастера в 1953 году его студия продолжала продавать красители. Председатель клуба татуировщиков Великобритании и по совместительству основатель Британского музея истории татуировок Лайонел Тиченер рассказал мне, что к концу 1950-х годов английские татуировщики пользовались красками, привезенными из Штатов, которые предварительно тестировали на безопасность, а к началу 1970-х почти отказались от применения обычных красок из арсенала художников. Сейчас Евросоюз собирается наложить ограничения на красители, которые могут использовать в тату-салонах в Европе.
Что же касается Карактака, то если у него на теле имелись татуировки, сделаны они были, скорее всего, медью или железом; ни то, ни другое в Евросоюзе бы не одобрили.
Вайда и средний класс
Протекционистская политика создала массу преград для поставщиков индиго в XVI и XVII веках, когда они захотели познакомить Европу с новым красителем, поскольку власти защищали интересы среднего класса, занимавшегося культивацией вайды. Средневековый немецкий город Эрфурт практически целиком построен на прибыли от продажи вайды, как и многие другие города. К примеру, на стене собора в Амьене в Северной Франции изображены два торговца вайдой, несущие куль с синей краской — это свидетельство богатства красильщиков, которые могли даже поучаствовать в крупномасштабном строительстве.
Процесс производства включал в себя несколько стадий. Во-первых, нужно было собрать
Через несколько месяцев после поражения у границ Уэльса Карактак в своей речи о помиловании вопрошал: «У меня здесь воины, лошади и все мое богатство. Что же удивительного, что я не хочу расставаться с ними?» Примерно те же вопросы задавали продавцы вайды продавцам индиго полторы тысячи лет спустя. Разумеется, они отстаивали собственные позиции и сначала даже думали, что победили. В 1609 году французское правительство издало указ, согласно которому любой, кто выберет индиго, а не старую добрую вайду, приговаривался к смерти. В Германии красильщики ежегодно подписывали специальный документ, обязуясь не использовать «дьявольскую краску». Однако все сторонники запрета на ввоз индиго столкнулись с одной и той же проблемой — распознать по готовому изделию, чем оно окрашено, не представлялось возможным, так что приходилось полагаться на честность красильщиков и бдительность соседей.
В Англии индиго официально запретили, поскольку стороны, лоббировавшие интересы продавцов вайды, добились того, что индиго признали ядовитым красителем, хотя это не так, и запрет действовал вплоть до 1660 года, правда, на него особо никто внимания не обращал. Вайда и так была в основном привозная. И дело не в том, что она не росла здесь, росла, и еще как, только вот просушить ее толком из-за сильных ветров не удавалось. С 1630-х годов закон о запрете индиго в открытую игнорировали, поскольку участники Ост-Индской компании позаботились о том, чтобы красильщиков обеспечили запретной краской из Индии. Хотя вайда отлично подходила для окраски шерсти, но для того, чтобы красить хлопок, который тоже начали привозить в Англию, она не годилась, и изначально в красильных цехах использовали смесь из вайды и индиго.
Сделки, которые заключали участники Ост-Индской компании, были на руку пуританам, носившим исключительно черную и белую одежду. Краска индиго помогала убить сразу двух зайцев. Во-первых, как вы помните из главы о черном, вайду и индиго использовали для производства черного цвета, чтобы краска из кампеша не выцветала слишком быстро; кроме того, прачки начали использовать синьку, и после стирки белые вещи получали вторую жизнь. Даже в беднейших районах Индии вы сможете увидеть белоснежные одежды, от которых словно исходит сияние. Таксист в Дели объяснил мне: «В Индии приходится так часто стирать одежду, что в конце концов она становится синей, но это всяко лучше, чем выбрасывать поношенную белую одежду, как делаете вы в Европе».
Несмотря на активную рекламу индиго в Европе, вайда не сдала своих позиций. Ее долгое время часто использовали в процессе крашения индиго, к примеру, в Британии в 1930-е годы именно так красили ткань для полицейской униформы. Сейчас Евросоюз выделил около двух миллионов евро на экспериментальный проект, в котором участвуют десять компаний из разных стран. Он нацелен на то, чтобы возродить производство вайды, поскольку поставки натурального индиго стали нерегулярными, да и качество оставляет желать лучшего. Но в конце XVII века индиго практически вытеснил вайду.
Индиго в другой Индии
С той поры, как отец рассказывал мне о плантациях индиго, минуло много лет, и вот я оказалась в Калькутте. Разумеется, я не удержалась и отправилась в тот самый загородный клуб. Величественное белое здание с колоннами как раз реставрировали. Рабочие в белых набедренных повязках дхоти, словно муравьи, ползали туда-сюда по лесам, пытаясь вернуть зданию былое величие, как оно того заслуживало. Издалека раздавались крики игроков в гольф, а шеф-повар подал на обед традиционный индийский куриный суп и ягненка под мятным соусом. Вот только следов индиго я не увидела вовсе. Может быть, я пропустила индиго, потому что искала деревья, а вообще-то это кустарник, но скорее всего растение попросту исчезло, точно так же, как в начале XVII века оно исчезло из списка товаров, вывозимых из Индии.