Тайная история Марии Магдалины

Джордж Маргарет

Сразу за Иосифом и его женой шел высокий юноша, точнее сказать, почти мужчина, с густыми темными волосами, отсвечивавшими на солнце рыжеватым отливом, и твердо очерченным подбородком. Рядом с ним шел еще один паренек, а потом беспорядочная компания других.

Неожиданно молодой человек обернулся и бросил взгляд на Марию и ее подруг. У него были темные, глубоко посаженные глаза.

— Кто это? — спросила Кассия.

— Это его старший сын, Иисус, — пояснил словоохотливый назарянин. — Любимец отца.

— А почему?

Он такой искусный плотник?

Паренек пожал плечами.

— Я не знаю. Наверное, иначе с чего бы Иосиф так им гордился. Впрочем, его все старшие любят.

— Старшие? А ровесники?

— Ну… не то чтобы мы плохо к нему относились. Малый он не вредный, но больно уж… такой… серьезный. Нет, людей не дичится и дружелюбен, но, — парнишка рассмеялся, — очень любит читать и старается держать это в тайне. Оно и понятно, представьте, что будут думать о молодом парне, который — на самом деле! — любит все эти занудные пергаменты. Говорят, будто он и по-гречески читает. Сам выучился.

— Это невозможно, — возразила высокая девочка— Никто не может выучить греческий язык самостоятельно.

— Ну, значит, ему помогали, но изучал его он самостоятельно. Втайне.

— Я уверена, что это не было тайной от его настоящих друзей, — фыркнула девочка.

— Вроде тебя, что ли?

— Я не…

Мария и ее подружки решили присмотреться к этой любопытной семье поближе и пристроились за ними, что было совсем нетрудно. Патриарх Иосиф шествовал размашистым, энергичным шагом, гулко ударяя по земле посохом. Мария приметила, что посох этот искусно вырезан в виде ствола финиковой пальмы с навершием из грозди плодов.

Это замечательное изделие, как ни странно, вызвало у Марии беспокойство: стоило ли брать такой дивный посох в столь долгое путешествие? А вдруг он его потеряет?

— Какой замечательный посох, — промолвила тем временем Кассия, чтобы завязать разговор.

Иосиф посмотрел на нее и улыбнулся.

— Тебе нравится? Я сделал длинную часть, а резной набалдашник — это работа Иисуса.

— Здорово! — восхищенно промолвила Кассия, тогда как Мария, обычно бойкая на язык, вдруг ощутила странную скованность.

— Эта работа доставила мне удовольствие, — произнес юноша Голос у него был приятный, с отчетливым выговором. — Правда, я просил отца не брать с собой посох в паломничество. Вдруг он его потеряет. Я не поручусь, что смогу вырезать новый. Во всяком случае, точно повторить этот не смогу. Мне не всегда удается точно воспроизводить собственные изделия.

«Надо же! — удивилась Мария. — Это же точь-в-точь мои мысли о посохе! Но странно, почему он не может повторить то, что уже сделал?»

— Когда работаешь руками, — ответил на невысказанный вопрос молодой человек, — как ни старайся, а две совершенно одинаковые вещи у тебя не получатся, хоть в чем-то, а будет разница.

Потом он улыбнулся ослепительной, ободряющей улыбкой, обнаружившей

удивительную красоту и открытость глубоко посаженных глаз.

— Откуда ты родом? — спросил он, когда Мария не ответила на его замечание о посохе.

— Из Магдалы, — ответила за нее одна из сестриц.

— Из Магдалы, — эхом отозвалась Мария.

— Как тебя зовут?

— Мария.

— Так зовут мою мать, — сказал Иисус. — Тебе нужно познакомиться с ней. Она всегда рада поговорить с теми, кто носит это же имя. — Он жестом указал назад, в сторону женщины, которая шла в окружении детей.

Мария, Кассия и сестры послушно придержали шаг и подождали. пока Мария, жена Иосифа, поравняется с ними. Она шла энергично, оживленно беседуя со спутниками.

Эта женщина была не такой видной, как ее муж или старший сын, но с девочками повела себя тепло и приветливо. Разумеется, Мария поинтересовалась их семьями и заявила, что, конечно же, слышала про Натана.

— Ну конечно, кто же не знает лучшего на побережье мастера по засолке рыбы? Ему можно позавидовать — вырастил таких замечательных сыновей, помощников в семейном деле.

Тонкие, правильные черты делали лицо жены Иосифа почти классическим, как портрет на монете или статуе, вела она себя сдержанно и спокойно. Мария сказала, что она сама или кто-нибудь из ее семьи обычно приезжает в Магдалу раз в году, чтобы купить тамошнюю копченую и соленую рыбу, другой такой нигде не сыщешь.

— В нашей семье нет рыбаков, — пояснила она, — так что приходится полагаться на других. — Жена Иосифа помолчала и добавила: — Во всяком случае, пока. Может быть, кто-то из них, когда вырастет, станет-таки рыбаком.

Женщина оглянулась на шедших неподалеку ребятишек: смуглого, задумчивого паренька лет двенадцати, невысокого, упитанного мальчугана со светлыми волосами года на два помоложе и третьего, младшенького.

— Мои старшие. Иаков, — она указала на темноволосого, — и Иуда. А самого младшего мы назвали Иосифом, как отца, но дома кличем Осией. Два Иосифа на одну семью — это порождает путаницу.

Осия улыбнулся и помахал девочкам, Иаков ограничился кивком.

— Иаков у нас домосед, — промолвила взрослая Мария без намека на осуждение. — Другим бы только гулять, а он знай сидит дома да мусолит пергаменты.

— Совсем как мой брат Илий, — улыбнулась Мария, радуясь, что нашла общую тему для разговора. Наверное, в каждой семье есть такой книжник.

— О! А он здесь? — спросила старшая Мария.

— Да, вон там, с группой из Магдалы.

— А тебя как зовут? — осведомилась женщина.

— Мария.

— Надо же, так же, как и меня! — Жена Иосифа явно обрадовалась. — Очень, очень рада знакомству! Для меня это честь.

Судя по тону, она говорила вполне искренне.

— Спасибо, — промямлила Мария, отроду не слышавшая, чтобы кто-то счел знакомство с ней за честь.