Тайная магия Депресняка
Шрифт:
– Вот так! Очень надеюсь, что меня не совсем раздавили и я смогу хотя бы играть… Приготовься! – сказала она, поднося к губам мундштук.
Самого момента телепортации Меф не запомнил. Лишь что-то отрывистое, смазанное, будто он несется куда-то и тело его похоже на золотистый пчелиный рой. Где была в эти мгновения Даф и не являлась ли она тоже частью роя, Буслаев не мог сказать.
Наконец он осознал, что продолжает обнимать Дафну, но уже не на чердаке, а в каком-то сомнительном месте. Слева тянулись заваленные снегом гаражи, а прямо перед ними находилось
– Где мы? – спросил Мефодий у Даф.
– Не знаю.
– Как не знаешь?
– Маголодия должна была телепортировать нас к Улите… Но где она и куда нас перенесет, я понятия не имела, – пояснила Даф.
Меф оглядел строение с узкими окнами. Вход был немного притоплен, ступени на три. Толстые стены, железная дверь, отваливающаяся штукатурка. Вывеска отсутствовала, но у Мефодия было достаточно опыта, чтобы разобраться что к чему.
– Судя по всему, мы у какой-то левой качалки, – сказал он.
– Разве Улита занимается спортом? – усомнилась Даф.
– Она? Нет. Но порой ее тянет к спортсменам, – философски заметил Меф.
Он дернул дверь и, обнаружив, что она заперта, принялся методично барабанить. Стучать пришлось долго. Под конец Меф уже пинал дверь ногами. Удары глухо отзывались где-то внутри.
– Может, там никого нет? – предположил он.
– Если бы не было, мы бы здесь не оказались. Я чувствую, что Улита в беде! – сказала Даф.
Она начала уже отодвигать Мефа, чтобы высадить дверь маголодией, как вдруг дверь открылась, и на пороге вырос сердитый лысый мужик с железными зубами. Он был маленького роста, но очень плечистый, отчего казалось, что в ширину он больше, чем в высоту.
«Похож на боевого гнома! Только секиры не хватает», – подумала Даф, на всякий случай покосившись на уши лысого. Нет, уши были не гномьи. Маленькие заплывшие глазки оценивающе скользнули от Мефодия к Дафне и обратно.
– Что вам надо? – гнусаво спросил лысый.
– Шоколада, – вежливо сказал Меф.
– Чего-о?
– Не «чего-о», а Корней Чуковский. Произведение «Телефон». Страница пять, третья строчка снизу, – ответил Меф, пытаясь заглянуть к нему за спину.
Однако лысый был так широк, что закупоривал проход. Вдобавок у него явно были сложные отношения с Корнеем Чуковским. Он грузно шагнул к Мефу, и тот предпочел отпрыгнуть.
– Простите его! Он пошутил… Нам нужна Улита, – сказала Дафна, одаривая лысого самой приветливой улыбкой из своей коллекции.
Лысый остановился.
– Улита? Кто такая?
– Секретарша нашего шефа.
Охранник задумался. Судя по напряжению, которое выразило его лицо, процесс мышления давался ему непросто.
– Толстая, что ли, такая? – уточнил он.
– Э-э… ну немного полная. В какой-то мере, – осторожно признала Даф.
Назвать Улиту толстой она бы не рискнула. Охранник снова ухмыльнулся:
– А-а! Есть такая. У вашего шефа поехала крыша, если он взял себе такую секретаршу. Она пристроилась к целой компании парней, притом очень назойливо.
– Тогда это точно она! Нам нужно ее увидеть! – сказал Мефодий, пытаясь пройти мимо охранника.
Лысый сгреб его за ворот и приподнял. Из его рта пахло обедом, причем, возможно, даже не сегодняшним.
– На твоем месте я бы туда не совался. Девчонка сама выйдет, когда получит то, на что нарывалась! Вали отсюда, мелкий!
Меф обиделся. Слышать слово «мелкий» от человека, который был одного с ним роста, вдвойне досадно. Ворот сдавливал горло, мешая дышать.
– А ну отпусти меня! Ты что, дядя, совсем офэншуел? – хрипло крикнул Меф.
Лицо лысого перекосилось. Он занес кулак. Меф собрался выставить мысленную преграду, но Даф, не расстававшаяся с флейтой, его опередила. С нежностью врезавшегося в глаз утюга маголодия атаковала охранника. Мефа мотнуло. Рука, держащая его за ворот, разжалась. И вот охранник уже лежит на полу с блаженной улыбкой идиота, опоздавшего в клинику.
Меф склонился над ним:
– По-моему, ты переусердствовала. О мою преграду он сломал бы кулак, не более того.
Даф виновато кивнула:
– Я ошиблась маголодией. Стоило применить другую, пробуждающую совесть. Но тогда он принялся бы ныть, а это долго. Не бойся, он очнется.
Меф огляделся. Узкий коридорчик завершался дверью, из-за которой доносились возбужденные голоса. Меф примерно представлял, какие оргии способна устраивать Улита, поэтому, толкая дверь, ожидал увидеть что угодно, но то, что он в конечном счете увидел, удивило даже его.
Крутые парни, а было их человек пять, абсолютно одетые и бледно-зеленые, жались к шкафчикам. Перед ними, подбоченившись, стояла Улита. Рядом с ней на полу, держась за разодранную руку, из которой хлестала кровь, сидел еще один «крутой». Он стонал и тихо матерился.
Буслаев окликнул Улиту. Ведьма раздраженно обернулась. Ее глазные зубы, выпачканные в крови, были выдвинуты. Волосы растрепались. Глаза, с сузившимися и почти пропавшими зрачками, полыхали желтым огнем. Даже привычного человека это могло напугать, что уж тут говорить о бедных лопухоидах?
Меф невольно попятился. Он был совсем не уверен, что Улита его узнала.
– Чего тебе, Буслаев? – хрипло спросила ведьма.
– Ничего… Мы волновались…
– Волнуйся лучше о них! Мне надо кое с кем разобраться.
– По-моему, ты уже разобралась, – осторожно сказал Меф.
Яростный взгляд ведьмы, обращенный к нему, медленно погасал.
– С дамой надо обращаться вежливо. Особенно если она просто хочет поговорить. Вам все понятно? – рявкнула она, обращаясь к крутым.
Те прижались к стене. Улита брезгливо отвернулась.
– Ладно, пошли. Все равно тут нечего делать. Пока, кролики! – сказала она и вышла вслед за Буслаевым и Даф.
– Неудачное утро? – спросил Меф, чувствуя, что идущая рядом с ним ведьма дрожит от гнева.