Тайная столица. Трагедия одной семьи
Шрифт:
— Легче от этого не становится, но я не дёргаю Вас бесконечно, требуя дать мне пароль от второго компьютера на моем рабочем месте. — Украдкой выдохнув, девушка улыбнулась проходившей мимо паре. — Добрый вечер и добро пожаловать, госпожа Н’олур.
Женщина — высокая эффектная блондинка, и сопровождавший её мужчина одарили Розу приятными улыбками, и это были первые искренние эмоции, которые она получила от приглашённых за вечер. Ещё более яркое чувство ощутилось чуть позади, от Феликса, с которым новоприбывшая поздоровалась за руку — Роза готова была поклясться, что в момент, когда он здоровался, глава корпорации позволил своему голосу осесть.
— Перекур — десять минут, —
Не успевшая толком возмутиться подобной безалаберности, девушка смогла только вскинуть руку в сторону скрывшихся за углом мужчин, после чего с тоской осознала, что осталась в одиночестве. Улыбаться в отсутствие хоть какой-то компании пришлось недолго, потому что возле неё остановился тихо проскользнувший между гостями Лиам. Он выглядел непривычно собранным и серьёзным, и впечатление это только усиливали тщательно зачёсанные назад светлые волосы. Поправив серебристый галстук, сочетавшийся с чёрным брючным костюмом и серебристой же оторочкой, глава отдела кадров улыбнулся и подмигнул Розе.
— Справляешься?
— Да тут особого ума не надо, — пожала плечами девушка. Помолчав немного, она легонько толкнула Лиама в плечо. — Как твои дела?
— Отлично, — с лёгким удивлением в голосе отозвался мужчина. — А что такое?
— Лиам.
— Рози-дорогуша, — вздохнул глава кадровиков, — все в порядке, правда. Это наше с ним дело, и на остальную мою жизнь это не влияет.
Роза никак не могла отделаться от мысли о том, что её коллега выглядел вразрез с собственными словами: ситуация с главой корпорации сказывалась на его жизни настолько, насколько это было возможно, и неизбежно откладывала свой отпечаток. В отличие от Феликса, стандартно свежего, благоухавшего и ни о чем не беспокоившегося, Лиам походил на существо, которому пару недель не давали нормально питаться и спать.
Приветствовать гостей они продолжили вдвоём, потому что Феликс с Лючио предпочли скорее потеряться во времени, чем провести лишние несколько минут с натянутыми на лицо улыбками. Лиам в ответ на все резонные возмущения Розы только слегка пожал плечами и объяснил, что их начальник никогда не был любителем первой половины вечера, а потому в конечном итоге вся ответственность за приём гостей раньше уходила именно главе кадровиков и Робин.
— Это уже как традиция, — тихо хмыкнул Лиам. — Он выдерживает полчаса, а потом его как ветром сдувает. Обычно придумывает оправдания получше, чем Лючио.
Роза не успела ответить, отвлёкшись на внезапно активизировавшихся репортёров, которые до этого реагировали на гостей в меру спокойно, если можно было так назвать постоянно возникавшие вопросы к прибывшим и вспышки фотокамер, сопровождавшие попытки запечатлеть гостей в лучшем виде. Напоследок акулы пера будто решили показать себя во всей красе, начавшие наседать на охрану и зевак так, что Розе показалось, в следующий момент начнётся настоящая давка с последующими травмами. Рядом с ней тяжело вздохнул Лиам и, посмотрев на мужчину, она заметила столь красноречивое выражение лица, что прибытие кого-то важного, но не слишком любимого главой кадровиков, стало очевидным. Ещё более неожиданным стало то, что внезапно объявился Феликс, ничтоже сумняшеся оттолкнувший друга бедром и лишь белозубо улыбнувшийся в ответ на недовольное ворчание.
Решив, что не хочет впутывать ещё и себя в проблемы между начальником и главой отдела, Роза улыбнулась, готовая приветствовать последнего гостя, и тут же почувствовала, как улыбка начала сползать с лица. Она ничего не
Советник императрицы одарил ласковой улыбкой всех и каждого, помахал паре журналистов рукой, при этом ни на секунду не сбавляя шага.
Оказавшись на ступенях рядом с Феликсом, Дивна с той же самой улыбкой, не доходившей до глаз, пожал протянутую ему ладонь и к вящему удивлению не только всех присутствующих, но и самой Розы, вдруг обратил внимание на простую ассистентку. Поначалу не поняв, чего от неё хотели, девушка пару секунд молча смотрела на протянутую ей ладонь с длинными пальцами, после чего почти машинально вложила в мужскую свою.
— Моя дорогая Розабелла, как Ваши дела?
— Отлично, — выпалила Роза, чувствуя не предвещавший ничего хорошего взгляд своего начальника, направленный на них двоих.
Не дав больше сказать мужчине ни слова, она поспешно высвободила свою ладонь из его и, пробормотав что-то о радости встречи, скользнула за входную дверь.
Посмотрев на слегка оторопевшего Адриана, Феликс со вздохом убрал руки в карманы и кивнул в сторону оранжереи, где для всех гостей было сделано подобие зоны отдыха.
— Идём, покурим.
Адриан только тихо хмыкнул, без лишних указок направляясь в предложенную сторону.
Оранжерея пустовала, пока никто не заскучал слишком сильно, чтобы пожелать выбраться на свежий воздух, и потому у них было достаточно времени на разговоры. Легко соскочив со ступенек, подбив при этом пятку одной ноги носком другой, Дивна с сиплым смешком оказался на земле, и в этот момент — как и всегда в подобных случаях — Феликс задался вопросом об их родстве.
Семья О’Двайер никогда не была образчиком эмоциональности, но вот, в какой-то момент времени родился Адриан, и все пошло наперекосяк. Дивна умудрялся находить юмор во всем, что его окружало, но при этом всегда, даже смеющийся, заставлял людей вздрагивать от страха: глаза у него были, как и следовало по породе, неживые.
— Ну, и? — схватив двумя пальцами вынутую из кармана пиджака пачку, мужчина слегка наклонил голову и прочитал название. — О, те самые, ментоловые. Правильно — мята хорошо маскирует аморену.
Он был невыносим: улыбался, говорил сипло, со скачущими интонациями, но при этом так вкрадчиво, и с годами Феликс начал понимать, почему никто в их семье не был от старшего сына в восторге, если исключить из основных поводов для нелюбви его слабое здоровье и альбинизм.
Адриан вскрывал чужие мысли и совершал он это с такой же лёгкостью, как переводил старушку через дорогу или придерживал дверь для женщины. Это не было результатом осмысленных раздумий, и советник императрицы был единственным знакомым Феликса настолько же непосредственным, насколько и непредсказуемым — в сочетании с острым умом и проницательностью смесь получалась по-настоящему страшная. Мучившийся от шёпота, перераставшего порой в гул в голове, младший брат всегда смотрел на старшего, спокойно слушавшего и слышавшего, с завистью. Он знал об окружающих все, и у него не было ни капли совести и морали, чтобы пользоваться лишь частью своих знаний.