Тайная сторона
Шрифт:
— Нет, она живет в Нью-Йорке, с мужем и ребенком. Ее родители оплачивают их квартиру. Дело в том, что у Алексис слишком много проблем. После того, как мы развелись, она сразу же забеременела от своего школьного парня. Они поженились, потому что ее родители настояли на этом, но их брак ни на ком из них не сказался хорошо, включая ребенка. Несколько лет назад она попала в тяжелую автомобильную аварию и подсела на обезболивающие таблетки, и после этого раз за разом проходит реабилитацию.
— Но как хоть что-то из этого связано с тобой? — спрашиваю.
— Честно говоря, я не знаю, — он пожимает плечами. — Кроме того, что мы как-то снова, спустя годы стали друзьями, и я был всегда рядом с ней во время ее реабилитаций и когда у нее были проблемы. Я был единственным человеком, к которому она могла обратиться.
— Вы двое… когда-нибудь возвращались к тому, что у вас было раньше? — спрашиваю, осторожно подбирая слова. Первую любовь трудно преодолеть, и, как правило, она может жить в человеке всю жизнь. И это даже не считая тех, кто был женат.
— Нет, — Эйден качает головой. — Абсолютно нет. Я забыл ее еще до того, как мы официально развелись, Элли. Она просто тяжелый аспект моей жизни, который все еще у меня есть. Я — друг. Я забочусь о ее сыне. Я хочу, чтобы она поправилась и нашла себе лучшего мужчину. Но я не хочу, и я говорю абсолютно серьезно, я не хочу быть этим человеком.
Эйден смотрит мне прямо в глаза, когда говорит это. В его тоне и той убежденности, с которой он это говорит, есть уверенность и от этого меня омывает облегчение. Эйден говорит правду. Я знаю это.
— Если ты не хочешь возвращаться в бар, может, зайдешь ко мне, чтобы пропустить стаканчик перед сном? — спрашивает Эйден.
— А разве стаканчик перед сном обычно пьют не в конце ночи? — спрашиваю, одаривая его улыбкой.
— Ну, сегодняшний вечер был просто захватывающим, не правда ли?
***
Во время второго визита в его шикарные апартаменты, я замечаю все детали и мелочи, которые упустила из виду в первый раз. Изящные перила, великолепный молдинг, красивые оконные рамы вокруг окон от пола до потолка в его гостиной. Также, здесь повсюду книги. Помимо обширной библиотеки, книги лежат почти на каждом столе. К моему большому удивлению, многие из них романы.
— Ты когда-нибудь читала эту? — Эйден указывает на «Мужчины не ее жизни» Джона Ирвинга.
— Вообще-то, Джон Ирвинг один из моих любимых авторов, — говорю я. — Ты читал последнее «В одном лице» от него?
— Да, читал. Она восхитительна, — говорит Эйден, проводя пальцами по моему предплечью, пока я пролистываю «Мужчины не ее жизни». — А какие книги ты читаешь?
— Разные, на самом деле. Мне нравится Ирвинг, но также и Джейн Остен и Чарльз Диккенс. И Энн Райс и Э.Л. Джеймс. Сильвия Дэй.
Он лукаво улыбается.
— Что? Ты думаешь, некоторые из них не могу стоять в одном списке с другими?
— О нет, совсем нет, — Эйден качает головой. — Мне нравится читать разные книги. Но учитывая
— Согласна, — начинаю я. — Большинство из низ и близко не подходят к фантастике, не говоря уже о романах. А те, кто любит читать художественную литературу, заканчивают свое образование на Хемингуэе.
— О, но есть еще столько удивительных историй. Я имею в виду, что насчет Маркиз де Сад, Исабель Альенде? Хотя. Я могу наслаждаться и традиционно мужским повествованием как у Джима Харрисона.
Я в изумлении качаю головой.
Авторы, которых он только что упомянул также в списке моих любимых. Но после стольких лет разочарований, я отказалась убедить своих литературно настроенных друзей в Йеле, о достоинствах Даниэлы Стил, Э.Л. Джеймс, и Стефани Мейер — они позволили своим снобистским взглядам удержать их от забавной и соблазнительной современной фантастики.
И вот, этот мужчина, который на самом деле, заполучил меня. Как будто он понимает, откуда у меня все это. Он заполучил всю меня, потому что сам чувствует то же самое.
— Я просто не думаю, что нам нужно создавать эти рамки между художественной литературой и популярной фантастикой. Думаю, все дело в цели книги. Популярная фантастика существует, чтобы развлечь и помочь тебе убежать от реальности, пока литературная фантастика бросает вызов твоему мышлению и показывает тебе другую перспективу. Конечно, святым Граалем любого писателя является создание произведения, которое одновременно и бросающее вызов, и важное, а также актуальное и популярное. И если ты спросишь у миллиона критиков, какой должна быть эта книга, ты получишь миллион разных мнений. Главным образом потому, что то, что для одного человека интересно и важно, для другого имеет тенденцию быть чем-то другим.
Я приподнимаюсь и прижимаюсь своими губами к его. Не могу с собой ничего поделать. Когда ты слышишь, когда кто-то говорит именно так, как думаешь и ты, но куда лучше, чем ты можешь описать это даже в своих мыслях, ты просто должен показать ему, что это для тебя значит.
— За что? — спрашивает Эйден.
— Ты просто удивительный, ты знаешь это? — спрашиваю
— Не знаю. Думаю, тебе следует показать мне это.
— С радостью, — отвечаю.
— О, правда? — Эйден выгибает брови. — Ну, в таком случае, у меня есть для тебя сюрприз.
Он хватает меня за руку, и ведет в свою спальню. Здесь, посреди комнаты, прямо перед его просторной кроватью, я вижу качели.
— Что это? — спрашиваю я, подходя ближе к ним и дергая. Они прикреплены к потолку и сами качели сделаны из мягкой, но прочной ткани, которая по ощущениям похожа на шелк. — Раньше их здесь не было, — говорю я.
— Нет, не было, — Эйден качает головой. — Они появляются здесь только по особому случаю. Например, как сегодня.
— Хм-м, — говорю я, облизывая губы. Я не знаю, как это работает, но я бы солгала, если бы сказала, что не горю желанием узнать.