Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2
Шрифт:
Далее через Балканы офицер Волжского пехотного полка прибывает в Варшаву и далее – в Ригу. 20 апреля 1901 года он письменно уведомляет посольство в Риме о задержке выплаты взятых средств до получения им казенных денег. Переписка о выделенных средствах идет по линии Особенной канцелярии.
Складывается впечатление, что миссия Винтера была не туристической. Создается мнение, что офицер проводил не столько сбор какой-либо информации военного характера, но – и в первую очередь – выяснял алгоритм действий пограничных и полицейских частей западных стран, характер их взаимодействия с дипломатическим ведомством страны. То есть фактически миссия Винтера была призвана проанализировать алгоритм контрразведывательного прикрытия приграничных округов со стороны западных государств с целью противодействия аналогичным действиям возможной агентуры противника уже на своей территории. Вне всякого сомнения, из подобного путешествия должны были быть сделаны выводы и для российской нелегальной агентуры для действий на территории зарубежных стран.
Анализируя деятельность военных агентов за рубежом, бросается в глаза изменение характера их деятельности со вступлением на престол в октябре 1894 года Николая II Александровича Романова (1868–1918). С одной стороны, увеличивается круг рассматриваемых вопросов. С другой стороны, влияние военных агентов начинает падать – усиливается ведущая роль сотрудников МИД России.
Вместе с тем в 1897–1901 гг. усиливается степень координации действий военных агентов и прикомандированных сотрудников посольств с сотрудниками и агентами департамента полиции, а также представителями Отдельного корпуса пограничной стражи. Так, например, в 1901 г. негласный русский агент Фукс просил содействия русских консулов в Штеттине, Данциге и Кенигсберге при выполнении задания и передачи информации [71] .
71
Там же. Ф. 401. Оп. 5/929. Д. 631. Л. 161, 162.
В 1880 г. Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии было упразднено, а исполнительный орган Отдельный корпус жандармов передан в подчинение Министерства внутренних дел. Министр внутренних дел получил права шефа жандармов.
С 1883 г. Военное министерство начинает координировать работу по противодействию агентам зарубежных стран в западных областях Российской империи. Именно в этом году был впервые возбужден вопрос о настоятельной необходимости не допускать «прочного внедрения иностранных подданных в районах крепостей, железнодорожных узлов, по берегам рек и в ближайших полосах по станциям железных дорог» [72] . Помимо военных представителей, ведущую роль в этом вопросе играл Департамент полиции.
72
Там же. Ф. 401. Оп. 5/929. Д. 631. Л. 1.
В 1887 г. последовали два новых организационных мероприятия, посвященных этому вопросу. 14 марта вышел указ, который устанавливал пределы владения землей со стороны иностранцев в пределах приграничных областей. 14 апреля вышел новый указ, по которому коменданты крепостей получали право выселять с территории крепостей «ненадежные элементы» – ненадежность «элементов» определялась на основании заключений сотрудников полиции и предоставлялась на утверждение военного руководства.
В 1887 г. в штат крепостей Варшава, Новогеоргиевск, Брест, Ивангород, Ковны, Усть-Двинск и Осовец были введены специальные крепостные жандармские команды.
В 1888 г. местность в приграничной зоне стала делиться на участки, согласно дислокации войск, с привлечением контроля над этой территории и ее охраны со стороны строевых и уездных воинских начальников, а также усиления на ней надзора и проверки лиц со стороны полиции, и сбора сведений по лицам, вызывающим сомнение в благонадежности.
В 1893 г. вышло распоряжение Департамента финансов об оказании материального содействия пограничной страже в деле наблюдения за неблагонадежными и вызывающими сомнение гражданами. Главная роль во всех этих мероприятиях по выявлению, проверке и задержанию неблагонадежных элементов на приграничной территории возлагалась на Отдельный жандармский корпус.
В 1894 г. появляется проект о выделении денежных сумм для обеспечения негласного наблюдения агентов полиции за подозрительными личностями в пограничных областях и зонах. Но этот законопроект не нашел поддержки со стороны министра внутренних дел П. Н. Дурново и так и не получил своего развития вплоть до революционных событий 1905 г. [73]
Начиная с 1896 года, резко активизируется деятельность военных агентов западных стран не только в западных областях Российской империи, но и в портовых городах Юга и Северо-Запада России. Это повлекло за собой разработку особого проекта «Положения о военно-разведочном следовании», по которому выделялись в отдельное производство дела, связанные с военным шпионажем [74] .
73
Там же. Л. 2, 5.
74
Там же. Л. 22–31.
Крупным успехом русской военной агентурной разведки стала добыча плана действий «Службы тайной разведки во время мобилизации» из Мобилизационного плана XI армейского корпуса австрийской армии с тремя приложениями.
Приложение 1 содержало список тайных австрийских агентов и сборных пунктов их сообщений в Киеве, Жмеринке, Радзивилове, Дубно, Каменец-Подольске, Бродах, Подволочиске, Садагурах, Житомире, Волочиске, Черновцах, Гусятине, Кременце, Ровно, Сатанове, Целковцах и менее крупных населенных пунктах.
Приложение 2 содержало отчетную карту пограничных районов с численностью тайных австрийских агентов. О масштабах деятельности австро-венгерской военной разведки на территории Российской империи говорят некоторые цифры – например, в Жолкиеве было 47 агентов, Злогове – 27, Моностержинке – 24, Черновцах – 13 и т. д.
Приложение 3 содержало список наблюдательных пунктов и краткое описание контактных лиц, включая пароли и отзывы по основным пунктам.
Безусловно, добыча подобного плана была крупным достижением русской военной разведки. Выборочная проверка нескольких лиц подтвердила достоверность сведений. Фактически в руки жандармов поступили готовые данные – они знали, против кого работать!
2 февраля 1900 г. ценный документ в нескольких копиях был доставлен в Санкт-Петербург и в первую очередь – в Канцелярию Военно-ученого комитета. Перевод добытого агентурой документа с оригинала и его анализ осуществлял также лично директор департамента полиции, тайный советник Сергей Эрастович Зволянский (1855–1912).
Спустя некоторое время были сделаны аналитические выводы, из которых в числе ключевых оказались следующие:
1) «тайная агентура активно действует уже теперь»;
2) «подобные сети агентуры действуют и в других приграничных областях в зоне действия смежных армейских корпусов австрийской армии» [75] .
75
Там же. Л. 61–65.
Вместе с тем было рекомендовано крайне критично подходить к использованию информации – допускалась вероятность дезинформации со стороны австрийской военной разведки. Были сделаны выводы по организации комплексной работы по всей границе соприкосновения, усилена агентурная работа, была начата работа по разработке указанных агентов и выявлению их контактов. Дополнительно к контрразведывательной работе с соответствующими ориентировками были подключены военные агенты европейских стран.
Впрочем, военным агентам уже не нужно было подсказывать, что делать в случаях появления информации соответствующего характера. Так, военный агент России в Копенгагене сообщил, что к нему явился в марте 1900 г. польский дворянин Лавчинский и предложил сообщить ему «сведения о лицах, в данное время состоящих тайными агентами английского военного министерства в России» [76] .
76
Там же. Л. 72.