Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2
Шрифт:
Е. П. Медников
Заслуги Медникова были высоко оценены Александром III: в 1891 г. за охрану «высочайших особ» он был награжден золотым перстнем с рубином и бриллиантом, а в 1893 г. – золотыми часами и золотой цепью. Он был кавалером орденов Станислава 3-й, а затем, «вне правил», и 2-й степени. В 1901 г. Медников получил чин надворного советника и орден Владимира 4-й степени, что давало право на потомственное дворянство. Когда Спиридович прибыл в московскую охранку, то Медников был занят оформлением дворянства и составлением родового герба. Позаботился он и об устройстве «дворянского гнезда». В деревне Малеево находилось «именьице с бычками, коровками и уточками, был и домик». Имелись и даровые руки. Четыре филера во главе со старшим Новиковым строили
При Медникове была заведена практика, что филер, представлявший финансовый отчет по наблюдению, писал его в двух экземплярах. В первом подробно указывались все расходы по наблюдению, а во втором – проставлялась только подпись. Начальник наблюдения вписывал в него завышенные расходы, а разницу клал себе в карман.
Обычно филер получал жалование 50–60 рублей в месяц, да розыскных 10–15 рублей. Кроме этого нерадивые филеры выплачивали штрафы, дополняемые зуботычинами. Получал Медников и взятки. Так, со старшего филера Попова при назначении его на должность Медников получил 7000 рублей. Вместе с тем Медников зорко следил за тем, чтобы лишняя копейка не попала в карман филеров. Просматривая и проверяя отчеты, он обычно одобрительно кивал головой и говорил «ладно», «хорошо», но, найдя приписку, обрушивался на филера. Филер «скидал» приписку, зная, что Евстратий прав, да и спорить с ним было бесполезно [160] .
160
Спиридович А. И. Указ. соч. С. 54, 56.
С переводом Медникова и Петербург в ДП разразился скандал по поводу злоупотреблений в московской охранке. Доведенные до отчаяния филеры написали коллективное письмо директору ДП А. А. Лопухину, где горько жаловались на поборы. Учитывая то, что письмо дает четкое представление о нравах, господствующих в полицейской среде, и уровне его составителей, приводим его полностью.
«Ваше превосходительство!
Мы служащие московского охранного отделения просим вашего заступничества: нас крайне стесняют во всех отношениях. Как то: в жаловании и расходных деньгах. Когда бывают случайные поездки по командировке, то старший, т. е. Попов платит по усмотрению, не понравится рожа человека то делает скидку со счетов, пометит синим карандашом и велит на чистом листе написать имя и фамилию, а счет остается не переписанным у него. Сбрасываемое бывает от 4 и до 13 руб. приблизительно. Спрашиваем, почему со счетов скинули, а Дмитрий Васильевич говорит, что он сполна выдал Попову. Мы же принуждены писать по приказанию старшего.
Еще доносим вам, что присланная к празднику награда на отделение то из этой суммы было взято на покупку пролеток 1500 руб. Наградных денег тоже давали по усмотрению Попова. Что касается начальника Василия Васильевича Бердяева [161] , говорили: Бердяев пьяница, но этот начальник, как говорится „не пролей капельки“ не пропускает ни скачек, ни бегов. Мы не видим его в сборной никогда, чтобы доложить начальнику. Попов жалование со старых служащих скинул и притесняет крайне во всем. Сам начальник купил именье, Попов дачу, а служащие ходят голодные, Расход тоже по усмотрению. Полагается 50 коп. в сутки, но и этого не бывает. Положительно во всех делах стесняет. На фабриках бывают инспектора, а у нас такое учреждение и не найти правды. Правда у нас должна быть более чем на фабрике.
161
В тексте ошибка. Должно быть: Василий Васильевич Ратко.
Что касается Попова: не только ему старшим быть, ему нельзя доверить пасти стадо свиней.
Ваше превосходительство!
Будьте добры, улучшите наше положение. Уничтожьте притеснения старшего. Мы только в самом уже крайнем притеснении решились прибегнуть и просить вашего превосходительства заступничества и ходатайства.
Ваше превосходительство!
Что касается Медникова и его хитрости, он выбрал тех людей, у которых брал деньги на покупку своего имения, что касается Попова, то он, Попов давал ему 1000 руб. За это Попов получил Станислава крест и большие награды и потому попал в Московское охранное отделение старшим.
Еще указание: Грулько получает пенсию 600 руб. в год тоже давал деньги Медникову 6500 руб.
Сачков тоже давал 7400 руб. Вообще старшие были назначены, которые давали подачи малыми суммами и кумовство. Что касается (фамилия не установлена. – Ю.О.) он жил на казенной квартире и помещался Медников сын, потому он хорош. А Крашенинников потому, что жена хороша, что Мошков и Крашенинников горчайшие пьяницы, но чем-то угодили Медникову. Новиков потому – что жил и четыре еще человека строили имение. И это в продолжении 1,5 года и теперь один живет у него в имении и получает жалование из охранного отделения.
Кажется, этого не полагается, последние копейки отнимает у служащих беззащитных.
Трудишься день и ночь, только одно слышишь: „Если тебе мало, убирайся вон!“ Двоих уволили беспричинно. И Попову переданы права, что хочет, то и делает! Ему хорошо, напился и в кусты, потому, что у нас есть Медников, он нас научит, как делать, наживать покаместь можно идите по моим стопам, давите тех, которые беззащитные люди, потому что мы за ихнюю службу получаем чины и награды. Куй железо пока горячо, покупай имение когда денег много без контрольных…
Опросите поведение Попова и других старших, которые на пунктах вам скажут петербургские филеры Антонов, Гурьянов, Вавилин, Бажин, Михайлов, но наши, конечно не могут потому, что будут уволены.
Прибегаем к вашим стопам, просим ваше превосходительство разобрать дело. Все просим и кланяемся вам до земли, ваше превосходительство. Помогите нам, заступитесь» [162] .
Поражает беспомощность и наивная вера простых служащих в справедливость и надежду на помощь. Корыстолюбие должностных лиц наносило серьезный удар по работе политической полиции, парализовало ее изнутри, но по данному письму пока не обнаружено мер по пресечению произвола. Документ не попал к Лопухину, а осел в Особом отделе. Его начальник Зубатов, видимо, не захотел выносить сор из избы и вредить своему приятелю, потому что способности Медникова он высоко ценил.
162
ГАРФ. Ф. 102. Оп. ОО. 1902. Д. 825 Ч. 23. Л. 19–20
Спиридович отмечал, что Медников, «работая за десятерых», требовал полной отдачи в работе и от своих подчиненных. Нередко он ночевал в охранном отделении на большом кожаном диване, чтобы доложить Зубатову сводки наблюдения. Медников так был поглощен работой, что многие годы не ходил в отпуск. В наблюдательном деле Медников создал свою, «Евстраткину» школу.
Он сам подбирал кандидатов на службу, подолгу беседовал с ними, а затем, поставив под агентурное наблюдение и сделав установку, принимал решение о приеме на работу. Предпочтение отдавалось выходцам из крестьян. Они, как считали в охранке, были более патриархальны и покладисты. Случалось, что в филеры зачислялись провалившиеся агенты. В свое время за противоправительственную агитацию среди рабочих в поле зрения охранки попал М. И. Поддевкин [163] . Его арестовали, подвергли трехмесячному заключению, а затем подчинили гласному надзору полиции. Зубатов решил использовать Поддевкина в качестве секретного сотрудника. Филеры схватили его на улице и доставили в охранное отделение. Вскоре новый агент «Тулупьев» внедрился в рабочую среду. Его связи охватили Москву, Рязань, Екатеринослав. Последовали аресты, и на Поддевкина пало подозрение в «провокаторстве». За помощью он обратился к начальнику московской охранки В. В. Ратко, преемнику Зубатова. Медников, возглавлявший в это время наружное наблюдение в империи, решил перевести его в Киев. В киевском розыскном отделении наружным наблюдением заведовал бывший подчиненный Медникова Зеленов, который помог провалившемуся агенту [164] .
163
Там же. Ф.102. Оп. ОО. 1904. Д. 1777. Л. 95.
164
Там же. Л. 128, 151.
Убедившись в благонадежности и профессиональной пригодности, нового сотрудника зачисляли в штат городской полиции и прикомандировывали к розыскному учреждению, а затем приставляли к старшему группы для обучения технике розыска. Филер должен был знать трактиры, рестораны, кабаки, все злачные места города, расписание поездов, маршруты конок, а затем трамваев. Особое внимание обращалось на пустыри и проходные дворы, которые революционеры использовали для проверки «хвоста». В инструкции революционерам, отобранной у Эйдельмана, отмечалось, что для выявления наблюдения следовало выйти на пустырь и «хорошо набить морду» агенту, поэтому филеры должны были обращать внимание на приемы революционной конспирации. Наблюдение велось группой в 2–4 человека, один из которых был старшим. На группу возлагались задачи по установлению и выяснению наблюдаемых лиц, их связей и мест, ими посещаемых. При выборе «лидера наблюдения», т. е. лица, которое представляло наибольший интерес для «проследки», учитывался его внешний вид и наличие в руках свертков, книг, корзинок, где революционеры могли прятать типографские принадлежности или бомбы.