Тайная вечеря
Шрифт:
Глава III,
или Что предшествовало сложной процедуре коникотомии[10], а также почему лучшие непременно должны быть изгнаны; кроме того, будет рассказано о встрече с Монсиньоре в больнице
Пожалуй, единственным, что согревало душу доктору Леваде в Поганче, был вид, открывающийся из врачебного кабинета. От огромного пространства лугов, замкнутого далекой гривой леса, даже в серые и безнадежно унылые дни словно бы веяло свободой. Если б окна медпункта (каковым, собственно, и являлся кабинет доктора) выходили на барак из волнистой жести, поставленный в середине семидесятых годов прошлого века, Леваде вместо раздольного пейзажа каждый день представлялась бы вся его здешняя жизнь.
Символом этой жизни была деревенская улица, которая мимо приусадебных построек, где когда-то жили батраки, вела от бездействующей винокурни к костелу на пригорке. Костел, разумеется, был действующий. Дальше, в заросшем густым кустарником парке, пугали народ развалины юнкерского дворца. Дворец сгорел так давно, что даже старожилы не помнили, как он выглядел. Легенда гласила, что бывшие владельцы перед самым приходом Красной Армии спрятали где-то неподалеку сокровища. В конце восьмидесятых, еще до приезда Левады в Поганчу, искатели кладов обследовали пруды, излучину реки, парк и подвалы. Вместо Янтарной комнаты или сундуков с еврейским золотом откопали труп в мундире СС. Все овины, конюшни, хлева, амбары, некогда составлявшие достояние рода фон Котвицев, при коммунистах принадлежали пэгээру[11] со скромным названием «Будущее». Сейчас они никому не принадлежали: пустые и разграбленные дочиста, — унесено было все, что имело хоть какую-то ценность, — напоминали декорации к фильму Тарковского или Шулькина[12].
От этого зрелища доктор в часы работы был избавлен, и самой мысли об этом иногда хватало, чтобы поднять ему настроение. В особенности если за окном кабинета проносились летние кучевые облака или солнце заливало ярким светом снежную равнину. В скверную погоду доктор любил повторять про себя запомнившуюся фразу из египетской Книги мертвых: «Нет ничего плохого ни в одном месте, где пребываешь».
Как ты догадываешься, Поганча была не тем местом, о котором он мечтал. Хотя ее обитатели уже через пару месяцев после начала его работы преисполнились к доктору уважения, смешанного с восхищением, он стал объектом непрекращающихся сплетен. Говорили, что в городе Левада сделал неудачную операцию, что вынужден был бежать от кредиторов или даже — как кое-кто утверждал — от мафии, при которой состоял врачом. Интерес к доктору подогревался тем, что он избегал общества и к спиртному пристрастия не имел. В костел заходил редко, однако старый приходский ксендз Язвинский был о нем наилучшего мнения: человек, благодаря которому наново открылись двери запертого целых пять лет медпункта, не может быть плохим.
Для вступления этого достаточно. В тот день, который я собираюсь описать, доктор Левада, как всегда, встал в семь часов и, завершив туалет, за кофе слушал по радио последние известия.
— Сегодняшний взрыв, — говорил в студии комиссар полиции Глинка, — несравним с предыдущими. Прежние, — он закашлялся, — происходили ночью в винных отделах супермаркетов, и, хотя владельцы понесли большие убытки, никто не был даже ранен. Сейчас, — комиссар прочистил горло, — ситуация качественно иная: маленький ночной магазин на улице Конрада буквально разнесло вместе с покупателями и продавцами! Личность погибших устанавливается. Мы собираем улики.
Как обычно, со своими мудрыми умозаключениями выступили эксперты: комиссара сменил доцент Яблонский, который, оказывается, предвидел такой оборот событий. Ночные магазины со спиртным уже давно надлежит ликвидировать, а поскольку правительство, несмотря на многочисленные к нему обращения — например, Национальной лиги, — этого не сделало, кто-то пришел на подмогу властям. Определеннее высказался приглашенный для участия в беседе депутат от упомянутой лиги Марек Норский.
— Мы действительно уже не первый год предлагаем такое решение, — сказал он, — а то, что происходит, указывает на месть со стороны мусульман.
— Вы хотите сказать, — спросила ведущая программы, — что магазины, торгующие спиртным, взрывают мусульмане?
В студии закипело. Доктор Левада переключился на Music Best: зазвучал шлягер How Love Was True в исполнении группы «Би Джиз». Эту музыку он помнил со школьных времен: у девушки, с которой они танцевали на вечеринке, были голубые глаза и форменная белая блузка. Захлопывая за собой дверь служебной квартиры, Левада вспомнил еще кое-что: ночь в СПАТИФе двадцать с лишним лет назад. Вначале Матеуш с Павлом завели спор о каком-то фрагменте Евангелия от Иоанна — вот уж не могли найти более подходящего места и времени! Кажется, речь шла о том, почему Иоанн даже не упомянул о Евхаристии и говорил только об омовении ног, тогда как остальные три евангелиста довольно подробно описали благословение вина и хлеба. Но почему друзья спорили так ожесточенно и почему именно об этом, доктор вспомнить не мог. Зато он помнил лицо знаменитой актрисы; кстати, они с Матеушем ушли раньше всех. Сам же он под утро оказался в какой-то квартире на улице Конрада, прямо над продовольственным магазином. В те времена магазин по ночам был закрыт и спиртным в нем не торговали. Это была его первая супружеская измена: две экзальтированные телки (тогда, кажется, говорили «чувихи»), Магда и Эва, вели себя весьма раскованно — так, словно знали его давным-давно. Магда училась в медучилище, Эва работала маникюршей в «Гранд-отеле», он именовал себя художником, ищущим новых, острых впечатлений. В ту пору его поведение называлось пижонством, позже сказали бы, что он выёживается, но сейчас, входя в свой кабинет в деревенском медпункте, доктор Левада не сомневался, что единственным словом, единственным термином, пригодным для определения тогдашнего его фанфаронства, того секса, того утра, было вульгарное, самоуверенное, наглое и дерзкое молодежное «понтярство».
Про тот вечер в СПАТИФе он, конечно, вспомнил не случайно. На письменном столе в кабинете, среди записей, чистых листочков, рецептов лежало письмо от Матеуша, полученное с месяц назад. Почему фотосессия должна состояться в театре? Впрочем, это еще нетрудно объяснить: на маленькой сцене, за длинным столом фотограф сможет охватить их всех разом, спокойно и без профессиональных хитростей. Но почему Матеушу вздумалось написать такую картину? И зачем в качестве моделей ему понадобились давнишние знакомцы?
В кабинете было включено радио — все станции, региональные и общегосударственные, говорили о взрыве: погибли девять человек. Три продавца, пять покупателей и один случайный прохожий. Доктор Ибрагим ибн Талиб из Свободного университета медленно и терпеливо объяснял, что немногочисленные в нашей стране мусульмане к взрыву не причастны. Хотя Коран запрещает пить, здешние его приверженцы тайком употребляют спиртное, из чего следует простой вывод: теракты совершает безумец, или же эти взрывы — результат борьбы конкурирующих оптовых фирм. А вот Комитет безопасности Национальной лиги в последнем своем заявлении во всем обвинял либералов, даже если теракты — дело рук мусульман.
Доктор Левада тем временем проверял план на сегодняшний день, как всегда записанный накануне в календаре. Восемь тридцать: Янякова — вскрытый фурункул, осмотр, перевязка. Девять десять: органист — обострение астмы, необходим новый ингалятор с сальбутамолом. Десять: дочка Петрушеков — подозрение на туберкулез, вероятно, девочку надо направить на рентген в больницу. А потом?
Потом нужно сесть в машину и проехать сто семьдесят три километра до города, из которого он уехал в Поганчу семь лет назад. Припарковаться на Угольном базаре, оплатить квитанцию в паркомате, войти в театр и спросить у вахтера, в какой зал идти на фотосессию.
Следует ли пояснять, как радовался доктор Левада предстоящей встрече?
Янякова пришла точно в назначенное время. Левада помнил ее еще по первому году работы в Поганче: каждый вечер она часами стояла перед пивной среди пьяных мужиков и спрашивала:
— А мой не вернулся? Не видали где моего?
— На войну пошел.
Над ней смеялись, иногда давали глотнуть из бутылки. Ее муж сел однажды в автобус и не вернулся. Она одна растила четверых детей. Рана заживала хорошо. Доктор сменил повязку и дал Яняковой витамины.