Тайная власть
Шрифт:
Самюэл потрогал нос. Он был сломан и кровоточил.
– Вы сделали свое дело, доктор Уайз! – выкрикнул Самюэл, доставая пистолет. – И надеюсь не будете на меня в обиде за ответные меры.
Он осмотрелся, прикидывая. Места тут было много, но не настолько, чтобы такой крупный человек, как Уайз, мог бесследно исчезнуть, да еще прикрепленный к стулу. Воспользоваться оружием он сможет, только освободив руки. А это очень непросто.
Возможно, он спрятался где-то здесь. Самюэл остановился перед металлическими книжными шкафами. Затем медленно
Самюэл ринулся вперед, и в этот же момент на него опрокинулся книжный шкаф. Он не успел увернуться и жестко приземлился, больно ударившись подбородком о пол и выронив пистолет.
Следом он увидел Уайза, который отчаянно пытался освободиться от стула. И это у него почти получалось, потому что стул раскололся.
Они оба посмотрели на пистолет на полу. У Самюэла было преимущество. Во-первых, он уже почти поднялся на ноги, а во-вторых, не был прикован к стулу.
Он ринулся вперед, наклонив голову, расправив плечи, и врезался в Уайза всей своей массой. Стул окончательно рассыпался, и Билл Уайз опрокинулся навзничь, стукнувшись головой о пол. Но тут же попытался вскочить, не замечая боли. Надо сражаться, другой возможности не будет.
Ему казалось, что он успевает дотянуться ногой до пистолета и отшвырнуть подальше, но Самюэл уже им завладел и теперь стоял тяжело дыша.
Да, возможность была, но Уайз ее упустил. Теперь опять командует Самюэл, и это уже навсегда.
Они молчали, переводя дух. Уайз удовлетворенно отметил, что неплохо поработал с носом Самюэла. Хирургу с ним придется повозиться.
Затем он по привычке начал анализировать свои повреждения и тут же рассмеялся абсурдности ситуации. Думать о своем здоровье, когда жить осталось от силы час. Ну разве это не смешно?
Самюэл вперил в него взгляд:
– Чего это вы развеселились, доктор?
– Скоро и тебе станет весело, приятель, – вдруг произнес за спиной Самюэла неизвестно откуда взявшийся человек и прижал к его шее электрошокер «Тайзер».
Глава 47
Гарвуд и Старик беседовали два с лишним часа. Шеф задавал вопрос за вопросом, уточнял, то одно, то другое, требовал мельчайших деталей. В конце разговора Гарвуд настолько измотался, что потребовался допинг. К счастью, в мини-баре нашлись две бутылки бурбона.
В кровать он лег, как всегда, с книжкой. Сейчас это была одна из тех, которыми снабдил его Уайз. Гарвуд был рад, что догадался взять ее в дорогу. Чтение, как всегда, подействовало целебно. Через несколько минут его веки отяжелели. Он отложил книгу и заснул.
Все происходило, как уже, наверное, тысячи раз до этого. Казалось, он только что заснул, как зазвонил мобильник. Гарвуд посмотрел на часы. Было половина четвертого утра.
Звонила Лора Кордеро:
– Убийца снова выступил.
–
– Недалеко от того места, где мы с тобой ужинали. Я в машине, через пятнадцать минут буду у тебя. Жди внизу.
Гарвуд спустился на лифте через десять. Спустя полторы минуты появилась она.
– Так что там? – спросил он, когда машина отъехала, взревев сиреной.
– Кажется, похожая инсталляция, как у Дерева свободы.
– Кто на этот раз?
– Пока не идентифицировали.
– Почему?
– Трупа как такового нет. Человека сварили заживо.
– Ничего себе.
– Это мне сообщил Сэл. Приедем, увидим.
– Кто обнаружил?
– Видимо, пожарные. Убийца имитировал пожар. Специально, чтобы привлечь внимание. Поджег в ванной шину с помощью таймера.
– Да, шины горят очень противно. Густой черный дым, едкий запах.
– Медэксперту требуются сведения о состоянии зубов двух мужчин из списка заложников, – сказала Кордеро.
– Да, да, конечно, – Гарвуд кивнул. – Сварить человека заживо и поджечь шину по таймеру – это оригинально, но все же есть какие-то подтверждения, что действовал наш убийца?
– Есть, – ответила Кордеро. – Он опять оставил записку с картинкой.
– Череп, скрещенные кости и корона?
– Да.
– А место, где это случилось, оно чем-то знаменито?
Она пожала плечами:
– Вот этого я не знаю. Где-то там рядом родилась мать Джона Кеннеди, но, я думаю, это к делу не относится.
– Не относится, – согласился Гарвуд.
Подъехав, они обнаружили, что Гарден-Корт забита полицейскими автомобилями. Пришлось оставить машину за квартал от дома и дальше идти пешком.
– Ты хоть немного поспала? – спросил Гарвуд.
– Вот именно немного. А ты?
– Я, наверное, еще меньше, но мне не привыкать.
– Мы потом пойдем выпьем кофе.
На соседнем с домом здании Гарвуд обратил внимание на мемориальную доску:
– Смотри.
Она кивнула:
– Да, я знаю. Здесь жил мэр Бостона Джон Фицджеральд, по прозвищу Голубчик Фиц, и здесь же родилась Роза Фицджеральд, мать президента Джона Ф. Кеннеди. Но что это значит в свете происшедших событий, пока неизвестно.
Все стало ясно, когда они увидели надпись на бронзовой мемориальной доске следующего дома.
– На этом месте стоял особняк губернатора Томаса Хатчинсона, – прочитал вслух Гарвуд, одновременно набирая фамилию в браузере своего смартфона.
– Чем он знаменит? – спросила Кордеро.
– Видимо, тем, что был особенно ненавидим жителями Бостона, – ответил Гарвуд. – Он зять Эндрю Оливера, чучело которого бунтари повесили на Дереве свободы. Был последним королевским губернатором Массачусетса перед Войной за независимость. Тут сказано, что его терпеть не мог Сэм Адамс. Хатчинсон олицетворял собой все плохое, связанное с Британией. Он был алчный высокомерный сноб. Спустя две недели после событий у Дерева свободы разъяренные бостонцы разграбили и разрушили его дом.