Тайная война против революционной Кубы
Шрифт:
23. Сбито 2 самолета Б-26
24. Здесь предполагался фронт военных действий 2Г>. Здесь предполагался фронт военных действий
26. Высадка десанта наемников
27. Нападение наемников
МЕСТА БОЕВ
A. Незащищенное шоссе, где противник намеревался воздвигнуть заграждения, чтобы преградить путь кубинской артиллерии и танкам.
Б. Проходящее через болото шоссе, ксторое хотели захватить наемники.
B. Предполагаемое место высадки вражеского десанта (Зеленый нлнж).
1!) апреля 19 апреля 17 апреля
17 апреля
18 апреля 18 апреля 17 апреля 17 апреля 17 апреля
17.50 15.35 12.30 12.20 7.00 9.00 13.00 8.13 12.45
Глаза X
«Золотой мальчик» ЦРУ
18 декабря 1959 года к причалам флоридского порта Тампа подошел старый потрепанный пароход под гондурасским флагом. Как положено, пароход с грузом кубинского сахара встречали американские таможенники. Но кроме них на борт поднялся джентльмен в штатском. Таможенники приступили к оформлению документов, а джентльмен вместе с капитаном проследовали в одну из кают.
Дверь за ними плотно закрылась. Сдвинув в сторону небольшой шкаф, капитан обнажил в стене квадрат потайного люка.
— Выходи,— сказал он.— Прибыли...
Щурясь от дневного света, из люка выбрался молодой невысокий шатен с широко расставленными глазами, упрямым подбородком и длинным узкогубым ртом.
— Мануэль Артиме,— представился он.
— Барнетт, друг Уильямса,— проговорил скороговоркой джентльмен, протягивая ему руку.— Со счастливым прибытием...
Так вместе с партией кубинского сахара в Соединенные Штаты доставили человека, которому суждено было играть заметную роль в последующих событиях, разыгравшихся вокруг Кубы.
Читатель помнит, что мы расстались с Мануэлем Артиме 28 декабря 1958 года, когда за несколько дней до победы революции он объявился в Сьерра-Маэстре.
Артиме прибыл туда, выполняя очередное задание своих американских «наставников», в частности резидента ЦРУ в Гаване Уильямса, который на заключительном этапе борьбы стремился насадить в рядах Повстанческой армии как можно больше своих людей. После победы революции Артиме при поддержке разоблаченных позднее влиятельных покровителей быстро сделал карьеру. По рекомендации Сори Марина его назначили ответственным за проведение аграрной реформы в провинции Орьенте. Между тем старые связи Артиме с американскими дипломатами не только не ослабевали, но становились все более тесными.
Как мы уже говорили, в первые месяцы после свержения диктатуры на Кубе интенсивно шел процесс размежевания классовых сил. Среди противников революционных преобразований, которых поддерживала американская разведка, начали выкристаллизовываться различные группы заговорщиков. Одной из них стало так называемое «Движение революционного восстановления», активную роль в котором играли иезуиты. Артиме стал одним из лидеров этой подпольной организации, провозгласившей своей целью борьбу против революционных преобразований.
И хотя «Движение» не принимало непосредственного участия в камагуэйском заговоре Уберта Матоса, близость Артиме к некоторым его участникам могла побудить революционные следственные органы сделать свои выводы. В начале ноября 1959 года, испугавшись разоблачения, Артиме перебрался из Орьенте в Гавану под крылышко своих иезуитских наставников. Чтобы замаскировать дезертирство, он несколькими днями позднее опубликовал в католической газете «Авансе» «открытое письмо» Фиделю Кастро, в котором объявил себя «принципиальным противником» революционных
Трудно сказать, кто инициатор «открытого письма». Но этот шаг как бы приподнял Артиме над всем легионом заговорщиков — ренегат претендовал на «идейные разногласия» с революционной властью!
Едва успев перевести дыхание, «идейный противник» кубинской революции прежде всего потребовал у иезуитов связать его с мистером Уильямсом. А еще че
рез несколько дней в облачении священника, со спрятанным под рясой пистолетом, Мануэль Артиме проскользнул в посольство США. Там он пробыл до середины декабря. Американские дипломаты подробно расспрашивали его о положении в стране, а затем в сопровождении двух телохранителей переправили в один из гаванских портовых кабаков и сдали на руки капитану потрепанного гондурасского парохода.
14 декабря за Артиме захлопнулась дверца небольшого потайного люка, которая открылась четырьмя днями позднее в Тампе перед «Барнеттом, другом Уильямса».
Минуя таможенников и иммиграционные власти, «Барнетт» доставил беглеца в один из уединенных мотелей, расположенных под Майами. «Друг Уильямса», по его словам, конечно же не имел никакого отношения ни к Центральному разведывательному управлению, ни к какому-либо другому правительственному органу США. Он назвался «представителем влиятельной группы бизнесменов, борющихся против коммунизма на Кубе».
Артиме было безразлично, как рекомендует себя «мистер Барнетт». Бизнесмены — так бизнесмены. Он-то хорошо знал, в чьих руках находится. Главное, что удалось улизнуть с Кубы и что Уильяме его не подвел. Уже одно это позволяло надеяться на многое.
Внимание, которым Артиме окружили в США, было весьма и весьма специфическим. Вот что писал, со слов Артиме, автор книги «Залив Свиней» Хейнс Джонсон: «В Майами появилось много новых друзей Уильямса и Барнетта. Они тоже говорили, что хотят помочь Артиме раздобыть оружие для кубинского подполья. Однако прежде они желали удостовериться в его намерениях. Артиме подробно расспрашивали о жизни и планах на будущее. После долгих часов допроса в одном из уединенных мотелей началась формальная проверка в присутствии стенографа. Сначала у него взяли отпечатки пальцев, а затем предложили пройти проверку на «детекторе лжи»».
Как позднее узнал Артиме, подобное «гостеприимство» не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Испытанию на «детекторе лжи» подвергался каждый кубинский контрреволюционер, попадавший в США.
«Формальная проверка» длилась несколько недель. Затем «хозяева» отправили Артиме в пропагандистское турне по странам Латинской Америки. Выступления на митингах сменялись пресс-конференциями. Артиме оказался в центре внимания реакционной прессы. Газетные полосы заполнились его призывами покончить с «кастровским раком». Коста-Рика, Панама, Венесуэла, Перу, Чили, Бразилия... Разные страны, разные города, разные люди... Одно оставалось неизменным: в каждом новом месте коммивояжеру кубинской контрреволюции звонил некий Хайме Кастелло, справлявшийся, чем он может помочь Артиме. И не беда, что, скажем, в Венесуэле голос Хайме Кастелло совсем не походил на голос Хайме Кастелло в Коста-Рике. Американцы не теряли интереса к его персоне — это было главным.