Тайная война против революционной Кубы
Шрифт:
История не донесла до нас деталей беседы, состоявшейся 18 октября 1960 года в Палм-бич между Джоном Кеннеди, Алленом Даллесом и Ричардом Бисселом. Известно только (по мемуарам Теодора Соренсена),
что, ознакомившись с деталями плана, Кеннеди «был поражен его масштабами и дерзостью». Соренсен рассказывает: «Он (Кеннеди) говорил мне, что начиная с этого момента не переставал испытывать серьезные сомнения». Однако сомнения так и оставались сомнениями. После заявления 20 октября отступать Кеннеди было некуда. И он дал свое согласие на продолжение подготовки к вторжению на Кубу.
Вскоре после этой встречи Кеннеди объявил о первом назначении в состав своего будущего кабинета. Главой Центрального разведывательного управления остался Аллен Даллес, в руках которого сходились все нити антикубинского заговора. Он оказался единственным членом правительства Эйзенхауэра, сохранившим свой пост в новой администрации. Это могло означать только одно: вопреки всем своим сомнениям, Кеннеди решил вести корабль американской политики в отношении Кубы по старому руслу.
В конце ноября — начале декабря 1960 года Кеннеди имел несколько конфиденциальных встреч с Эйзенхауэром, в ходе которых уходивший президент как бы передавал текущие дела своему преемнику. Обсуждались многие проблемы, как внутренней жизни страны, так и международные. Среди них одной из главных была «кубинская проблема».
— Положение очень плохое,— характеризовал «кубинскую ситуацию» Эйзенхауэр.— Возможно, вам придется послать туда войска...
А ровно через месяц — 4 января 1961 года, то есть за две недели до своего ухода в отставку, правительство Эйзенхауэра официально разорвало дипломатические отношения с Гаваной, увеличив тем самым масштабы «антикубинского наследства», которое оно оставляло новому президенту.
20 января в Вашингтоне состоялась торжественная церемония официального вступления Кеннеди в должность главы исполнительной власти. В речи, произнесенной по этому случаю, самый молодой президент в американской истории вдохновенно говорил о необходимости «расчистить площадку сотрудничества», дабы противостоящие друг другу блоки могли «заново начать поиски мира, прежде чем силы разрушения, выпущенные на волю наукой, поглотят все человечество в ре
зультате преднамеренного или случайного самоуничтожения».
Среди тех, кто слушал иногурационную речь президента, находились Аллен Даллес, Ричард Биссел и другие официальные деятели Вашингтона, посвященные в тайны «плана Плуто». Их лица наверняка бороздила ироническая усмешка. Уж кто-кто, а они точно знали, что «расчищать площадку сотрудничества» Кеннеди придется несколько странным способом — санкционировать нападение на соседнее суверенное государство.
К этому моменту «инструкторы» ЦРУ в целом завершили процесс переобучения «Бригады 2506» в соответствии с новым стратегическим замыслом — предпринять массированную атаку против острова Свободы. К концу января было даже выбрано место вторжения— открытый район на южном побережье возле города Тринидад (провинция Лас-Вильяс). Этот выбор объясняется многими обстоятельствами.
Высадку, по мнению авторов плана, обязательно следовало осуществить на южном побережье Кубы, поскольку основной плацдарм подготовки агрессии находился в Центральной Америке; к тому же атака на северное побережье, обращенное к США, слишком явно выдавала бы ее инициаторов. Кроме того, от Тринидада в глубь страны ведут хорошие дороги (это дало бы возможность наемникам сразу выйти на оперативный простор и рассечь остров надвое); рядом находился район Эскамбрай, где еще тлели очаги мятежа.
В районе Тринидада предполагалось высадить комбинированный морской и воздушный десант. Воздушное прикрытие операции предстояло обеспечивать американским самолетам, пилотируемым кубинскими летчиками. Еще до начала вторжения они должны были уничтожить кубинскую авиацию на земле, а затем оказывать десанту тактическую поддержку с воздуха. В непосредственной близости от места высадки планировалось сосредоточить корабли военно-морского флота США, которые могли бы прийти на помощь «силам вторжения». «В любом случае,— отмечал журнал «Форчун»,— под рукой, за линией горизонта, должен был находиться американский авианосец — так, чтобы одно или два подразделения его реактивной авиации
16 В. Листов, Вл. Жуков
могли бы оказать немедленную и эффективную поддержку силам вторжения, если это понадобится».
Начало операции планировалось на 1 марта 1961 года. Расчет ЦРУ строился на том, что вторжение извне приведет к массовым беспорядкам и восстаниям по всей Кубе, особенно в Эскамбрае, вызовет замешательство революционной власти и завершится в конечном итоге падением Революционного правительства. После этого Центральному разведывательному управлению осталось бы только ввести свое «победоносное воинство» в Гавану.
Именно этот план и был представлен на рассмотрение президента Кеннеди через несколько дней после его переезда в Белый дом. Однако, несмотря на настояния Даллеса и Биссела, новый хозяин Белого дома отказался немедленно его утвердить. Вместо этого он направил «план Плуто» на консультацию в Объединенную группу начальников штабов. После тщательного изучения плана Объединенная группа начальников штабов пришла к выводу, что операция имеет равные шансы на успех и на провал.
Пентагоновские генералы рекомендовали несколько видоизменить «план Плуто». Прежде всего необходимо было ликвидировать упущения в боевой подготовке «бригады вторжения», обнаруженные специальной группой офицеров, инспектировавшей гватемальские лагеря. Генералы высказались против высадки в районе Тринидада. Они считали, что хорошая связь этого города с внутренними районами Кубы является его недостатком, а не преимуществом: Революционное правительство сможет быстро перебросить в район высадки необходимые силы. Для развертывания боевых действий, утверждали военные, необходимо избрать другой район — менее населенный и менее доступный. В качестве одного из таких районов они рекомендовали песчаные и пустынные отмели залива Кочинос. Там были только две дороги, ведущие к побережью и окруженные непроходимыми болотами, а на этих дорогах, по их мнению, части кубинской армии представляли бы собой удобную мишень для авиации «сил вторжения». Наконец, генералы высказались за то, чтобы нанести по Кубе не один предварительный воздушный удар, а два. Нужно, говорили они, во что бы то ни стало уничтожить
всю авиацию Кубы до того, как начнется высадка. «День Д» — день начала операции — предлагалось назначить на 17 апреля.
На доработку деталей ушел весь остаток февраля. Наконец в конце первой декады марта пересмотренный и переработанный «план Плуто» снова лег на письменный стол президента. Для обсуждения его Кеннеди созвал 11 марта заседание Национального совета безопасности, который и постановил: быть по сему. В совместные наметки ЦРУ и Пентагона внесли только одно изменение: вторжение должно начаться ночью, а не днем, как планировалось раньше. Президент и государственный департамент хотели, чтобы риск разоблачения роли США во всей этой истории был сведен к минимуму.
— Это настоящий шизофренический подход к вторжению,— приводятся в книге «Залив Свиней» слова одного американского деятеля, игравшего видную роль в описываемых событиях.— Мы хотели, чтобы вторжение состоялось. Но оно должно было происходить скрытно, дабы наше участие не выплыло наружу...
«Полный вперед!»
Итак, план вторжения одобрен. Войска в гватемальских лагерях приведены в состояние боевой готовности. На рейде никарагуанского порта Пуэрто-Кабесас, где «Бригаде 2506» предстояло погрузиться на корабли, уже стояло семь старых судов, перекрашенных в черно-зеленый цвет (позднее к ним добавили несколько самоходных десантных барж). Эти суда ЦРУ зафрахтовало через пароходную компанию «Гарсиа лайн корпорейшн», обеспечивавшую до революции львиную долю кубинских морских перевозок. Диктатор Никарагуа Со-моса-младший охотно предоставил территорию своей страны для переброски кубинских наемников. Одним словом, к началу операции все было готово.
Однако президент Кеннеди явно не торопился дать окончательную команду. Одно совещание в Вашингтоне сменялось другим, время высадки приближалось, а хозяин Белого дома все еще не высказывал окончательного решения. Больше того, как свидетельствует в сво
ей книге «Залив Свиней» Хейнс Джонсон, в эти критические недели Кеннеди «дал понять, что он еще может отменить вторжение».
Сейчас, после смерти Кеннеди, можно только гадать о подлинных причинах его колебаний. Возможно, покойный президент отдавал себе отчет в опасных последствиях, которые может навлечь на США эта авантюра, не был твердо уверен в успехе. Наконец, именно в те дни несколько видных представителей правящих кругов США выступили против высадки. Один из них — председатель сенатской комиссии по иностранным делам сенатор Уильям Фулбрайт. 30 марта он передал Кеннеди специальный меморандум, в котором содержалось требование отказаться от проведения операции. 31 марта против «плана Плуто» высказался заместитель государственного секретаря Честер Боулс. Американский представитель в ООН Эдлай Стивенсон, которого вплоть до последнего момента не информировали о предстоящей операции, также предостерегал президента против опрометчивых решений. Возможно, все это произвело впечатление на Кеннеди.