Тайная жизнь, или Дневник моей матери
Шрифт:
5 января 1943 г.
У Сюзанны был брат, Джон, который погиб во время атаки на Перл-Харбор. Семнадцатилетний парень, на год старше нашего Кайла. Иногда я пытаюсь представить, что будет, если Кайл умрет. В такие моменты сердце у меня просто разрывается от боли. Тогда я смотрю на Сюзанну и удивляюсь, как она еще может улыбаться и просто жить.
Хорошо бы, чтоб война закончилась до того, как Кайл покинет школу, потому что он твердо намерен идти воевать. Раньше он говорил, что это его долг. А теперь еще добавляет, что хочет «отомстить за смерть Джона». А что, если и он умрет, спросила я его. Но
11
Сто с лишним километров в час. Иден неотрывно смотрела на спидометр, пока Лу жала на газ своей единственной ногой… которой, в случае чего, ей пришлось бы жать и на тормоз. И, хотя машин на шоссе почти не было, Иден сидела, судорожно вцепившись в подлокотник.
Направлялись они в Винчестер, на прием к доктору. Когда Лу попросила Иден составить ей компанию, та охотно согласилась, поскольку решила, что Лу может потребоваться ее помощь. Она предложила сесть за руль, но Лу лишь рассмеялась. «Требуется некоторый навык, чтобы управлять вот этим», – кивнула она на внедорожник. С помощью подъемника она без труда поместила свое кресло за руль. И вот теперь, понаблюдав за тем, как она с лихостью мчит по шоссе. Иден окончательно убедилась в том, что никакой особой поддержки от нее не требуется.
Когда Иден только устраивалась в машине, Кайл передал ей очередной дневник.
– Вдруг захочешь почитать, пока будешь ждать Лу, – заметил он. Эта тетрадь лежала теперь у нее на коленях вместе со сценарием нового фильма, который переслала ей Нина.
В машине царило молчание, как это обычно бывало между Иден и ее тетушкой.
– Жарко, – промолвила наконец Иден, когда они оставили позади несколько миль.
– Давно я не видела такого пекла, – согласно кивнула Лу.
– В Нью-Йорке, должно быть, еще жарче. Не скучаешь по нему?
– Да не особо, – заметила Лу. – Уж очень там много машин. А я люблю разогнаться с ветерком.
– Я заметила.
– Время от времени мы выбираемся туда. Так приятно повидаться с друзьями, походить по театрам, за покупками. Но я всегда знала, что мне не избежать Линч-Холлоу. Кайл слишком привязан к родным местам.
В приемной доктора уже сидело несколько пациентов – в большинстве своем пожилых людей.
– Доктор – специалист по гериатрии, – шепнула Лу, въезжая в комнату на своем кресле.
Иден села рядом с тетушкой и вновь положила на колени дневник. Сценарий она оставила в машине. Нина, как всегда, торопила ее с ролью, но пока что Иден и думать не могла о новом фильме.
Люди при их появлении оживились и начали перешептываться. Это яснее ясного говорило о том, что Иден тут узнали. Спустя мгновение болезненного вида женщина встала со своего места и подошла к Иден.
– Если не ошибаюсь, вы – Иден Райли?
– Вы правы, – улыбнулась она в ответ.
– Я так и знала! Я как раз читала статью о вас. – Женщина показала ей журнал, на развороте которого красовалась фотография Иден в паре с Майклом Кэрри. – И тут вдруг смотрю: вы заходите!
– Вы очень наблюдательны. Не каждый узнает меня на улице. Хотите, чтобы я подписала вам журнал?
– Конечно! Моя внучка от вас без ума. Она будет так рада!
Иден положила журнал поверх тетради. Она уже не раз видела этот снимок, сделанный на премьере «Сердца зимы». Они с Майклом появились на публике рука об руку: он – в смокинге, а Иден –
Спросив у женщины, как зовут ее внучку, Иден подписала фотографию, добавив в конце: Иден Райли, колдунья из «Северной звезды». Подхватив журнал, женщина вернулась на свое место. Выглядела она теперь куда бодрее.
– Я и не думала, что ты делаешь это с такой легкостью, – улыбнулась Лу. – Становишься экранной Иден Райли.
– Со временем это становится второй натурой.
На самом деле, если Иден что и затрудняло, так это обратное превращение.
Из-за перегородки выглянула медсестра.
– Доброе утро, миссис Свифт, – сказала она. – Как себя чувствует мистер Свифт?
– Хорошо, благодарю вас.
– Что, Кайл тоже болел? – спросила Иден.
– Да нет, что ты. Разве что артрит, который не столько донимает, сколько раздражает его. Но с возрастом начинаешь понимать, что тебе при любых обстоятельствах осталось не так уж много времени. Для Кайла теперь любая боль – напоминание о том, что нельзя уже оттягивать с некоторыми решениями. Пришла пора заняться главным.
– Ты это о раскопках?
Лу закрыла журнал, лежавший у нее на коленях.
– Раскопки в Линч-Холлоу значат для него очень много. Однако на первом месте для него всегда шла ты. Ты и Кэсси. Вот почему он так рад, что ты сейчас с нами. Ему бы хотелось… наладить с тобой отношения. Он всегда жалел о том, что не смог забрать тебя сразу после смерти Кэтрин. И ему хотелось бы как-то исправить ситуацию. Кайл надеется, что все изменится, если он поможет тебе снять фильм.
– Кайл и так сделал для меня очень много, – сказала Иден.
– Ты это понимаешь, детка? – внимательно взглянула на нее Лу.
– Да. – Иден опустила глаза, чувствуя, как запылали у нее щеки. Кайл действительно сделал для нее очень много, но Лу одним своим поступком сумела достичь большего.
– Может, однажды ты наберешься храбрости и скажешь ему об этом сама?
Медсестра проводила Лу в кабинет врача, а Иден осталась ждать ее в приемной. Она знала, что Кайл хотел забрать ее после смерти Кэтрин, но дед Иден не позволил ему этого сделать. Он терпеть не мог Лу, а потому сказал Кайлу, что с их постоянными переездами нечего и думать о воспитании ребенка. Так Иден осталась жить в Линч-Холлоу, в компании деда и Сюзанны. Дед сразу же заявил, что Кэтрин избаловала ребенка сверх всякой меры. Сам он компенсировал это тем, что почти не замечал внучку. Сюзанна отличалась вспыльчивостью, и к ней лучше было лишний раз вовсе не обращаться. Вскоре после смерти матери Иден попыталась забраться к ней на колени, но Сюзанна ее отпихнула, заявив, что она слишком большая, чтобы сидеть на коленях. Стоит ли говорить, что Иден уже не повторяла подобных попыток.
Когда Иден исполнилось десять, дед неожиданно умер. Что-то такое с сердцем – она точно не знала. Вскоре после этого Сюзанна заболела воспалением легких. Кашляла она непрестанно. В тот год крыша в доме совсем прохудилась, и всякий раз, когда на улице шел дождь, Иден расставляла в гостиной тазики и чашки. Сюзанне в конце концов стало так плохо, что родные решили забрать ее к себе. От Иден они решительно отказались, поскольку не желали иметь ничего общего с девочкой, чья мать жила в пещере. Сюзанна ничего не сказала Иден о своих планах. В один прекрасный день она просто взяла и отвезла ее в приют. Впрочем, после первого шока Иден довольно быстро прижилась там. Она уже научилась не привязываться ни к кому и ни к чему, чтобы не испытывать потом ни боли, ни обид.