Тайная жизнь, или Дневник моей матери
Шрифт:
Мне было приятно, что он доверяет моему мнению, и я пыталась ответить, как могли бы сделать на моем месте другие девушки: «Буду рада составить тебе компанию», и все в таком же духе, хотя на самом деле я понятия не имела, что скажет ему Сара Джейн. Я и сама вижу, как мало мне известно о подобных вещах.
В такие вечера Кайл старается принарядиться. По пути он останавливается у моей пещеры и спрашивает: «Ну, как я выгляжу?» Я говорю ему, что выглядит он потрясающе, и Сара Джейн наверняка будет очарована его внешностью. От этих слов у него просто загораются глаза. Прошлым вечером я спросила его, целовался ли он уже с Сарой Джейн.
– Сара Джейн
Сама Сара Джейн старается держаться со мной как можно дружелюбнее. Угощает конфетами и пытается разговаривать перед уроками. Но я ее игнорирую. Ей кажется, если она сможет подружиться со мной, Кайл будет любить ее еще больше.
Другие девочки ей завидуют. Они с Кайлом все время держатся за руки или перешептываются о чем-нибудь втайне от остальных. На переменах Кайл уже не общается с мальчишками, а проводит все время с Сарой Джейн. Они садятся рядышком на скамью и беседуют друг с другом. Прочие девочки образуют свой кружок, не спуская при этом глаз со скамьи. Хотелось бы мне знать, о чем они переговариваются. Сама я сижу на веранде с книгой в руках. Этот год я начала так же, как закончила предыдущий: читая книги, сочиняя истории и наблюдая за тем, как жизнь проходит мимо меня. Но в этом году все даже хуже. Я стала страшно нервничать в школе: мне все время кажется, что меня вот-вот стошнит или я потеряю сознание. Жду не дождусь конца уроков.
У папы появилась подруга – молоденькая женщина из Страсбурга. Пару недель назад он объявил нам за завтраком:
– Дети, я подумываю о том, чтобы снова жениться. У вас будет новая мама.
Мы с Кайлом переглянулись. Все это время мы прекрасно обходились без мамы, и отец без труда мог понять по нашим лицам, что мы не в восторге от его идеи. Откашлявшись, он добавил:
– Собственно говоря, вы можете не считать ее мамой. Но мне она будет женой. Вы ведь не против, правда? – При этом на лице у него появилась улыбка, которой я раньше никогда не видела.
– Нет, папа, – заверил его Кайл, но мне казалось, еще немного, и сердце выскочит у меня из груди. Я не желала, чтобы в доме поселился чужак.
– Зовут ее Сюзанна Коди, – промолвил отец. – Она чуть помоложе, но…
– Насколько моложе? – вмешалась я.
– Ей девятнадцать. Почти двадцать.
– Девятнадцать! – вырвалось у Кайла. Я знала, о чем он в этот миг подумал. Папе-то было уже тридцать пять. – Папа, но она слишком молоденькая для тебя, – заметил Кайл.
– Собираешься учить меня жизни? – хмыкнул отец. Он даже не рассердился. Я вообще не видела его сердитым с тех пор, как умерла мама.
И вот в прошлую субботу папа пригласил Сюзанну Коди к нам на ужин. Мне, разумеется, пришлось готовить, но я была этому даже рада. По крайней мере, я могла себя чем-то занять, пока папа с Кайлом развлекали Сюзанну в гостиной. Интересно, знала ли она о том, что это та самая комната, где покончила с собой прежняя папина жена?
Ростом Сюзанна почти что с папу и очень хорошенькая. Она не слишком общительна, и я даже не представляю, о чем они будут разговаривать с папой. Волосы у нее короткие и черные, с красивыми завитками, и выглядит она не больше чем на восемнадцать. Мне проще представить ее подружкой Кайла, а не папы, но на Кайла Сюзанна вовсе не обращает внимания. Зато с папы она глаз не сводит. Мне это, если честно, непонятно. Папа, конечно, не урод, но лицо у него все в морщинах, а волосы на лбу уже редеют. Однако Сюзанна все время улыбается ему и называет его Чарльзом. Для
7 ноября 1942 г.
Обычно я не чувствую себя одинокой, даже если сижу у себя в пещере. Точнее, именно пещера – то место, где мысли об одиночестве никогда не лезут мне в голову. Есть что-то живое во всех этих сталактитах и сталагмитах. Они-то и составляют мне компанию вместе с моими историями. И с тобой, мой дневник.
Но сегодня, во время свадьбы, я почувствовала себя невыносимо одинокой. Венчание проходило в маленькой часовне в Страсбурге. Народу там почти не было. Несколько человек, среди которых – мать Сюзанны, вдова средних лет. Вот она-то, с учетом возраста, была бы куда более подходящей супругой нашему папе! Кроме них, там присутствовали подружка Сюзанны и ее приятель, а еще – ее старшая сестра со своим мужем. Кайл привел Сару Джейн, из-за чего мы с ним здорово поругались сегодня. Мы были в пещере, и он заявил, что я надоела ему своими выпадами в адрес Сары Джейн.
– Она пытается разговаривать с тобой, а ты делаешь вид, будто не замечаешь ее, – сказал он. – Вчера вечером она даже плакала, когда рассказывала мне об этом. Не понимаю, с какой стати ты ее обижаешь.
– А как насчет тех случаев, когда она обижала меня? – в ярости поинтересовалась я.
– Так это когда мы были детьми. Тогда она и правда была грубовата. Но Сара Джейн изменилась. Она была бы рада общаться с тобой. Вы могли бы вместе ходить за покупками или просто болтать, как это делают другие девочки.
– Я не такая, как другие девочки, – заявила я.
– Очень жаль, – сухо заметил Кайл. – Только взгляни на себя. Ты сутками сидишь в этой дурацкой пещере. Тебе плевать на то, как ты выглядишь и что на тебе надето, и…
– Думаю, тебе лучше уйти отсюда, – холодно оборвала я.
Я не собиралась сидеть здесь и выслушивать его оскорбления. Кайл вспыхнул, а потом, резко повернувшись на каблуках, выскочил из пещеры. А я после этого решила помягче обращаться с Сарой Джейн, ведь иначе я его просто потеряю.
На свадьбе я сидела по одну руку от Кайла, а Сара Джейн – по другую. Я все пыталась придумать, что бы мне такого сказать ей после церемонии, но в голове у меня была абсолютная пустота. Мало-помалу мне стало так плохо, что я подумала, что умру, если не выберусь сейчас на свежий воздух.
Когда мы вышли из церкви, Сара Джейн сказала мне:
– Твой папа выглядит по-настоящему счастливым.
Я хотела ответить, но язык будто прилип к гортани. Хотела кивнуть, но шея будто онемела. Мне хотелось поскорее уйти от нее, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Никогда еще я не чувствовала такого удушья.
И дело тут вовсе не в Саре Джейн. После нее ко мне подошла мама Сюзанны. Она взяла меня за руку и сказала: «Теперь мы одна семья». И я снова почувствовала, что вот-вот рухну без чувств.
Вот что я имею в виду, когда говорю об одиночестве. Мне очень хочется быть дружелюбной и общительной, а вместо этого я чувствую себя как в тот самый день, когда меня, пятилетнюю, случайно заперли в кладовке. Я с трудом могла дышать, а сердце у меня трепыхалось так, будто еще немного, и я умру. Объяснить этого Кайлу я не в состоянии, ведь он наверняка скажет, что я плохо стараюсь. Но я не знаю, как тут можно стараться сильнее.