Тайник Лешего
Шрифт:
– А племяш до сих пор не верит, что я голыми руками дуб выкорчевал…
– Ты сейчас что ли про то гнилое бревно в огороде, которое было тебе по колено? – с издёвкой уточнил Реджинальд и, блеснув золотой коронкой на зубе, запыхтел сигаретой, выуженной из завалявшейся в кармане упаковки с надписью “Оптима”.
– Ахах, да иди ты, Реджи! – отмахнулся Игорь и почесал свою шевелюру пшеничного цвета. – Из-за таких вот шутников пацан думает, что мне по плечу только картошку в огороде окучивать да грядки полоть. А ведь у него по моей линии такая родословная! Его дед, то бишь наш с его мамой отец – коренной сибиряк! Настоящий русский богатырь! Участвовал в кулачных боях, во время которых ему левую руку к телу привязывали, чтоб он никого не угрохал насмерть! Бился одной правой!
– Тебе б я завязывал обе руки… – выпустив изо рта клуб едкого дыма, с улыбкой прогнусавил Реджинальд, сунул сигарету обратно в рот и потеребил густые усы, перетекавшие в кустистую бороду. Её широкая топорщенная поросль целиком покрывала его скошенный подбородок, впалые щёки, скулы и виски.
Из бревенчатого дома вышла румяная девушка в платке и строго пожурила мужа:
– Человек с дороги весь продрог поди, а ты его всё на улице держишь! Может уже, наконец, пригласишь войти?
– Ой, Маруся, не гни мне тут баранки, а! – буркнул Игорь жене. – Матвейку вон позови, пускай помогает вещи разгружать! Тогда и дело быстрей пойдёт…
– Лучше б проявил побольше внимания к гостю и не умничал! – пробубнила нахмурившаяся девушка. – Хочешь, чтоб Ткачёвы в народе прослыли невежами?
– Ты чего, Марина, строишь из меня несчастного-то? – не понял Реджинальд. – Щас докурю, и пройдём в тепло! – и из его ноздрей завились струйки табачного дыма.
– Так ведь жаркое в горшочках остывает…
– Успеется, – спокойно ответил Реджинальд и, сделав две короткие затяжки, бросил окурок на землю.
– Ох уж эти хозяйки… Заботливых вечно из себя строят, – раздражённо процедил Игорь.
– А знаешь, почему бабы такие чуткие? – спросил Реджинальд и после многозначительной паузы пояснил. – Потому что думают, в отличие от нас, мужиков, сердцем, когда для этого башка есть!
– Всем давно известно, что она у них вместо украшения. Красивая, но бесполезная побрякушка, – добавил Игорь и они с товарищем поднялись на крыльцо, где им навстречу выскочил белокурый паренёк с крупной родинкой на шее. – О, а вот и Желторотик из гнезда выпорхнул! Знакомься, Матвей, это Реджинальд Хант…
Парень, кличка которого являлась прямой производной от его фамилии Желторотов, пожал руку дядиному другу и, получив распоряжение разгружать мотоциклетную коляску, взялся заносить в дом сумки гостя, в то время как Марина провела мужчин в крохотную кухню и усадила за круглый стол.
– Щупленький он у тебя какой-то, – страдальчески проговорил Реджинальд и вдохнул дразнящий аромат горячего жаркого. – Уверен, что стоит брать его с собой?
– Он с восьми лет умеет обращаться с ружьём. У него отменное чутьё, твёрдая рука и холодный ум…он отличный охотник! – заявил Ткачёв и подул на картошку. – Между прочим, у Вас двоих много общего!
– На твоём месте я бы не пел ему дифирамбы, – зачерпнув деревянной ложкой еду из горшочка, холодно сказал Хант. – Он ещё совсем зелёный, с ним надо пожёстче. Уж я-то знаю такое пацаньё! Чего они только сдуру не творили…
– Поверь, его молодость придётся нам кстати. Я лично могу за него поручиться! – уверял Игорь.
– Мы всё же не на прогулку с дамочками собираемся, – напомнил Реджинальд и с аппетитом отправил в рот порцию жаркого.
– Если бы мы собирались на неё, Матвейка был бы последним, кого бы я с собой взял.
– Отчего же? – не понял Хант.
– Он бы отбил у нас всех поклонниц, – хохотнул Ткачёв.
– Я надеюсь, ты понимаешь, какая на тебе ответственность? – серьёзно поинтересовался Реджинальд. – С ним ведь всякое может случиться…
– Ему шестнадцать, детство кончилось! Он сам способен принимать решения!
Тут на кухню зашёл Матвей и сообщил:
– Вещи перетаскал, дядя!
– Кажется, теперь я знаю, кто будет переть провиант, – расплылся в улыбке Хант.
– Простите? – переспросил парень, захлопав широкими глазами цвета морской волны, окаймлёнными пушистыми светлыми ресницами.
– Говорю, жратву нести во время похода будешь, – объяснил Реджинальд и встретился с Матвеем взглядом. – Что-то не нравится?
– Нет, всё отлично. Если вдруг надорвётесь свою сумку нести, тоже помогу, – колко обронил Желторотов и полюбопытствовал. – Так это Вы тот охотник из газеты, что бросил друзей умирать?
– Матвей! – пресекла его тётя, сидящая в углу у плиты.
– Нет ничего хуже неоправданного риска, салага! Если бы я полёг тогда вместе со всеми, мстить бы за них стало некому, – после паузы Хант подытожил. – Так что пока не набрался достаточно опыта, не плюй против ветра! До меня не долетит!
– Мы идём воевать с медведем! Так давайте не цапаться между собой! – вмешался Игорь.
– Твой племянник должен знать своё место, – развёл руками Реджинальд и провёл ладонью по колючей бороде. – Его воспитанием мало занималась мужская рука, да?
– Его отец ушёл, когда Матвейке было три, – поведал Ткачёв.
– Заметно, – кивнул Хант и, пока Марина наполняла их с Игорем стаканы своей бодрящей рябиновой настойкой, добавил. – Ну, ничего, мы в грядущем походе за него возьмёмся!
– Реджи помешан на дисциплине, – пожал плечами Ткачёв.
– Вы что, военный? – осведомился Матвей, вспомнив про шлем Реджинальда, какой одевали лётчики советской авиации.
– Ага. Веду бои с лосями и кабанами в сезон охоты, – иронично пробормотал Хант, пережёвывая пищу.
– Он всю жизнь, сколько его знаю, заядлый охотник, – пояснил Игорь. – И Альберт всегда равнялся на него…
– Интересно, если бы дядя Альберт выжил после стычки с медведем, продолжил бы он боготворить человека, оставившего его на растерзание хищника? – сомневался Желторотов.