Тайник Лешего
Шрифт:
– Ты как крот, безвылазно сидящий в норе за своими приборами, – добродушно заметила потягивающаяся девушка, вставшая позади Фомы. – Думаю, тебе стоит пойти, отдохнуть…
– Не сейчас! – нервно буркнул ей парень, не отрываясь от монитора.
– Что у тебя там? – поинтересовалась она.
– Да какие-то мухоморы слоняются в опасной близости от нашей границы, – недовольно пояснил оператор и ткнул пальцем в центральную ячейку на экране, выводящую изображение шастающей по лесу семьи. – Кажется, вот-вот к пляжу подойдут. Я уже больше часа жду, когда они провалят…
– Если ступят на запретную территорию, спускай на них нашего зверька, – приказала девушка.
– Будто я не знаю инструкций, – пробурчал очкарик в куртке с меховым воротником.
– Чем кстати он сейчас занят? – полюбопытствовала дамочка.
– Сама погляди. Мне не до этого, – бросил Юдин, и сонная особа перевела взгляд на соседний монитор.
– Он же у тебя под контролем? – с сомнением спросила она.
– Под полным. За счёт вживлённого нами до мутации чипа я управляю его центральной нервной системой. Он выполнит любую команду, следует мне только взяться за пульт, – уверенно сказал связист, вращая джойстик, отвечающий за камеру номер 5. – Хоть спляшет.
– Та семейка ушла?
– Угу…мяса не будет. По крайней мере, пока…
– Жаль, – расстроилась девушка.
– Ты всегда была такой же свирепой, как наш босс, или одичала за проведённое здесь время? – поражался Фома. – Просто мне кажется нельзя так безразлично относиться к жизням людей. Фараон однозначно перегибает палку, превращая в фарш каждого, кто приближается к пещере. У людей, может, и намерения нет сюда соваться.
– Вот сам ему это и сообщи. Дать книгу жалоб и предложений?
– Нет, благодарю, – отказался Юдин. – Лучше ответь, когда мы уже свалим отсюда? Мне осточертело торчать в этой проклятой дыре пятый месяц кряду. Чувствую себя помойной крысой…
– Я тоже, – вторила девушка. – Но шахтёры говорят, мы почти у цели. Так что надо лишь набраться терпения…
7
На вершине горы, усеянной хвойными деревьями, троицу встретил мелкий снег, без примеси в виде дождя. Бушующий ветер нещадно бил путников по лицу колкими снежинками и неприятно задувал им в уши. Над головами охотников под порывами стихии судорожно трепыхались лохматые ветви елей, словно озвучивающие своим шелестом гремучую змею.
Идущий впереди Игорь, под ногами которого хрустели припорошённые снегом камешки, перешагнул через остроконечный булыжник, остановился и сквозь свист пронизывающего ветра сказал:
– Надо бы устроить привал.
– Старая гвардия поддерживает, – кивнул Хант, чья густая борода покрылась белым инеем.
– Фух, наконец-то! А то я мозоли на ногах натёр, – со страдальческим видом простонал Матвей.
– Вроде молодой, рано хлюздить, – покачал головой Реджинальд и сбросил со спины багаж, шлёпнувшийся в мягкое одеяло из подмороженного мха близ уродливо изогнутого ствола сосны. – Вот будешь драпать от медведя, ему и расскажешь, какие у тебя там проблемы. А сейчас помоги-ка мне натянуть тент.
– Хорошо. Что мне надо делать? – включился в работу Желторотов.
Закопошившийся в своей сумке Хант молча достал свёрток плотной ткани и вручил её парню.
– Ходить на охоту не бабам промежность вылизывать, – изрёк народную мудрость Реджинальд и спросил. – Разберёшься?
Ответивший плешивому бородачу коротким кивком Матвей не растерялся и, размотав материю, крепко привязал верёвками два верхних её конца к стволам деревьев на высоту в полтора метра.
– Я пока разведу костёр, – решил Ткачёв, кинувший свои вещи рядом с товарищескими.
Тем временем Реджинальд раздобыл пару колышков и вбил ими в землю свободные концы тента.
– Принимайте работу. Навес готов, – сообщил коротышка в камуфляже и, укрывшись от непогоды под скатом самодельной конструкции, постелил себе под пятую точку спальный мешок, куда с удовольствием плюхнулся.
Вскоре у пристанища охотников разгорелся костёр, над коим Игорю пришлось изрядно попотеть. Языки пламени стремительно взмывали вверх в попытках дотянуться до еловых веток и облизать их тёмно-зелёную хвою, но их каждый раз сбивал свирепый ветер. Тогда огонь, колыхаясь, смиренно схлынывал обратно и обиженно плевался искрами.
– Желторотик, тащи-ка сюда свою авоську, будем харчи готовить, – распорядился Ткачёв, вколачивающий по обе стороны от костра раздобытые им длинные “рогатые” палки.
Парень быстро схватил свою сумку и поднёс к закатавшему рукава дяде, который достал оттуда котелок и, залив туда воды, поинтересовался у своих спутников:
– Есть желающие построгать в нашу бурду картошку?
– С кулинарными вопросами ко мне не приставай! – откликнулся Хант, лежащий под тентом.
– Мне можно отказаться или у меня нет выбора? – уточнил у Игоря Желторотов.
– Ай, иди уже, отдыхай, – волосатой рукой отмахнулся улыбнувшийся Ткачев и, повесив котелок над костром на палку, играющую роль перекладины, принялся чистить грязные клубни.
Матвей подсел к Реджинальду и, выслушав голодное урчание своего желудка, радостно воскликнул:
– Как же я обожаю дядин суп с тушёнкой! Только ради этого готов ходить с ним в походы!
– Какие-то скромные у тебя запросы, – тихо пробубнил Хант, под треск хвороста почёсывающий свою мясистую ляжку.
– А Вам уже приходилось пробовать его кулинарный шедевр? – полюбопытствовал парень и откинул назад капюшон своего дождевика.
– Ага. Даже плевал в него для остроты, – хохотнул Реджинальд и снял с головы бандану. – Только вот что жрать мне абсолютно до фени. Я не неженка и мне по барабану, что будет плавать в сей мути. Хоть куски сала с раздувшихся боков моей жирной тётки!
– Любите Вы её, – иронично подметил Желторотов и засмеялся.
– Ну да, мёртвая она меня не сильно донимает, – без тени улыбки подтвердил Хант и скуксился. – Чёрт! Лямка от ружья грудь натёрла… – посетовал он, расстёгивая свой комбинезон и находящуюся под ним рубашку. – Пусть тело подышит.