Тайник на Эльбе
Шрифт:
В тыл противника были посланы специальные группы с заданием: точно установить дислокацию мотострелкового полка дивизии «Тейфель» и его третьего батальона, где служил перебежчик Хоманн. Группы вернулись и доставили ценные данные. Аскер дважды поднимался в воздух на самолёте-разведчике и тщательно исследовал интересовавший его участок переднего края немцев. Все это позволило разработать подробный план операции, спешно провести подготовку.
И все же операция не состоялась. Неожиданно в штабе армии был получен приказ о наступлении, ибо новые данные свидетельствовали
Начальник штаба армии, сообщивший об этом Керимову, сочувственно развёл руками.
— Такие дела, майор.
— Простите, наступление начинается?…
— Планировалось на послезавтра, но теперь время ещё больше сокращено. — Полковник понизил голос. — Завтра начинаем, в двадцать четыре ноль-ноль.
— В двадцать четыре ноль-ноль, — пробормотал Аскер. — У меня, стало быть, в запасе сутки?
— Что вы задумали? — Начальник штаба с любопытством оглядел разведчика. — Хочу подчеркнуть: задача, которая стоит перед нашими войсками, трудная и сложная. Сил у немцев много, оборону они построили крепкую. Так что повозиться придётся порядочно. Словом, раньше времени тревожить противника не дадим: у нас весь расчёт на внезапность.
— И не будем тревожить. — Аскер встал. — Разрешите, товарищ полковник, зайти часа через два? Я бы хотел продолжить разговор.
— Пожалуйста, майор. Но, вы понимаете, ежели наступление…
— Оно, может, и лучше, что наступление, — сказал Аскер. — Так я зайду?
— Приходите.
Аскер отправился в отведённую ему землянку. Солдат, прикомандированный к нему в качестве ординарца, растапливал печку.
— Через пять минут жарко будет, товарищ майор, — сказал он, выпрямившись и беря под козырёк.
— Жарко — это хорошо, — рассеянно кивнул Аскер, занятый своими мыслями.
Солдат надел шинель и вышел. Когда он вернулся, майор сидел за столом, склонившись над картой.
Поздно ночью Аскер вошёл в блиндаж начальника штаба.
— Знаете, — сказал полковник, — я думал, как вам помочь… Но сперва говорите вы.
Аскер разложил карту, вынул блокнот.
— В сущности, все очень просто. Неожиданный приказ о наступлении лишил нас возможности подготовиться по старому плану, который предусматривал захват нескольких пленных из интересующего нас подразделения. Но наступление открывает возможность действовать по-другому, более энергично. Мы создаём воздушный и танковый десанты. Их задача — проникнуть в район расположения мотострелкового полка, блокировать третий батальон, навязать ему бой и взять возможно больше пленных. Вот тут на карте сделаны все расчёты, составлена схема действий десантов.
Начальник штаба просмотрел записи.
— Ну что ж, — сказал он, — не так уж плохо. Я тоже примерно так намечал… Значит, решено. Сами участвовать в операции будете?
— Не могу. Будут работать ваши контрразведчики.
— Да, да, понимаю. Впереди у вас дело посерьёзнее, как мне думается, а?
Аскер только чуть повёл плечом.
Поздним вечером Аскер вышел из кабины лифта, отворил дверь приёмной. Сидевший там офицер поднялся, крепко пожал ему руку.
— С возвращением, — сказал он.
— Спасибо. — Аскер покосился на дверь кабинета полковника Рыбина.
— Нет его, — сказал офицер. — У Лыкова сидит. Приказал и тебе туда идти, как явишься.
Аскер кивнул, поспешно вышел.
Генерал Лыков и полковник Рыбин поздравили Аскера с выполнением задания. Лыков подвёл его к креслу, усадил.
— Рассказывайте, майор.
— Против интересовавшего нас подразделения работали два десанта. Танки вышли на фланги третьего батальона, отвлекли на себя огонь. Десантники, которых они несли на броне, атаковали немцев в лоб. В эти же минуты в тылу батальона приземлились парашютисты.
— Таким образом, смогли изолировать батальон?
— Почти, товарищ генерал. Противнику удалось накрыть несколько танков миномётным огнём. Образовалась брешь, в которую ушли две роты. Не случись этого, пленных было бы гораздо больше.
— Где находились сами?
— На КП командующего армией, как мне и было приказано.
— Так. — Лыков помедлил. — Ну, а кого привезли?
— Девятнадцать человек, в том числе двух офицеров.
— Все из третьего батальона?
— Да.
— Как везли?
— Люди друг с другом не общались.
— Хорошо.
— Я забыл, товарищ генерал: среди пленных — ротный командир перебежчика Хоманна.
— Взять командира батальона не удалось?
— Десантники рассказывали: ушёл в последний момент. Бежал на мотоцикле офицера связи.
— Жаль. — Лыков задумался, медленно перебирая лежавшие на столе бумаги.
— Начальнику армейской контрразведки я передал ваш приказ, товарищ генерал: немедленно докладывать, если в их руки попадут пленные из третьего батальона.
Лыков рассеянно кивнул.
— Мать звонила, — негромко сказал Рыбин.
Аскер вздрогнул.
— Что там?…
— Да все в порядке, чудак человек. Просто беспокоилась. Ну, я и сказал: не волнуйтесь, сынок ваш пребывает в добром здравии, в командировке находится, скоро вернётся.
Аскер кивком поблагодарил Рыбина. Тот набросал на клочке бумаги несколько слов, пододвинул записку Керимову. Аскер прочитал: «Вечерком, как освободишься, зайди на часок ко мне домой, чайку попьём
— и в шахматы. Буду ждать».
Аскер поднял голову, встретился глазами с Рыбиным, улыбнулся.
Лыков оторвался от бумаг, оглядел офицеров.
— Что-то вы замышляете, — сказал он. — А ну, выкладывайте!
Рыбин и Аскер промолчали. Лыков взял записку, просмотрел, чуть отодвинул в сторону. Тень пробежала по его лицу. У Рыбина семья была здесь, в Москве. У Аскера имелась мать, хотя и далеко отсюда. У Лыкова же не было никого. Пять лет назад он похоронил жену, а спустя два года лишился сына.
Рыбин знал это. Он понял состояние генерала.