Тайник на Эльбе
Шрифт:
«В точности по такому. И забросят так, что он и подозревать не будет о том, что заброшен. Господин группенфюрер, если сделать все, как надо, этот человек будет глядеть на следователя честными глазами, уверенный в том, что оказывает русским неоценимую услугу».
«Уф, — сказал Упиц, откидываясь в кресле и вытирая влажный лоб. — Именно так, Висбах. Это то, что требовалось. Черт возьми, будто гора с плеч! Мы с вами преодолели главную трудность. Остальное — техника».
Висбах задумался, поднял на генерала заблестевшие глаза.
«Кажется, я нашёл подходящего кандидата на роль перебежчика. — Он усмехнулся. — Мой дружок. Коммунист, один из тех, кого мы не трогали, чтобы прослеживать связи и вылавливать других. В лепёшку разобьётся, лишь бы помочь русским!…»
Так были разработаны основные черты операции. Висбах написал Хоманну. Когда контрразведка убедилась в том, что адресат письмо получил, был проведён следующий этап операции — с пожаром в продовольственном складе, который охранял ничего не подозревавший Хоманн, и с предоставлением последнему отпуска для поездки в Остбург, где Хоманна поджидал Макс Висбах.
В тот же период Упиц подобрал и другого участника операции — агента. Как уже известно, им оказался Лисс — Щуко.
Итак, Висбах вошёл в комнату, где его ждали Больм и Беккер, снял кепку и плащ, уселся. Он был возбуждён, нервно потирал руки.
Закурив, Висбах сказал:
— Полтора часа назад я засёк Шуберта.
— Оскара Шуберта? — Больм встал.
— Его самого. Видел, как вот сейчас вижу вас. И знаете, с кем был Шуберт? — Висбах помедлил. — С Отто Шталекером!
Больм прошёлся по комнате. Отыскать Шуберта, след которого контрразведка давно утеряла, было большой удачей. А то, что Шуберт замечен вместе с Шталекером, делало удачу гестапо ещё более значительной. Можно было предположить, что именно через Шталекера держит связь Шуберт с неуловимым парашютистом.
— Докладывайте, Висбах, как было дело, — приказал Больм.
— Но я ещё не сказал всего. Шуберт и Шталекер знают Генриха Губе — шофёра завода «Ганс Бемер».
Шофёр Генрих Губе! Штандартенфюрер Больм вспомнил свой сегодняшний разговор с Упицем и допрос пленного Цюпы. Теперь было ясно, кто оставил кинжал лагернику Андрею.
— Но и это не все. — Висбах придвинулся к собеседникам. — Полчаса назад я установил, что в Остбург прибыл Георг Хоманн!
— Перебежчик Хоманн?! — в один голос воскликнули Больм и Беккер.
— Он разговаривал со мной по телефону. — Висбах усмехнулся, любуясь произведённым эффектом, выпустил струйку дыма. — Мы условились о встрече. Звоните, чтобы подготовили людей. Надо сделать так, чтобы завтра с утра, когда я выйду на свидание, с меня не спускали глаз.
Больм потянулся к телефону, снял трубку и постучал по рычагу.
— О, черт! Не работает телефон.
— Телефон выключен, — негромко сказали у двери.
Все обернулись. На пороге стоял Аскер.
— Не двигаться, — скомандовал он. — Поднять руки!
Беккер резко присел, сунул руку в карман.
Аскер нажал спуск. Хлопнул выстрел. Беккер выронил оружие, тяжело рухнул на пол. Остальные медленно подняли руки.
Наступила тишина. В воздухе вяло расплывалась струйка дыма от сигареты Висбаха, которую тот все ещё держал в пальцах.
— Руки за голову — приказал Аскер. — На колени. Вот так. Теперь ложитесь лицом вниз. Ну! — повысил он голос, видя, что гитлеровцы медлят.
Штандартенфюрер Больм, держа руки на затылке, неуклюже повалился на ковёр, которым был устлан пол комнаты.
— Вы! — Аскер посмотрел на Висбаха.
Тот последовал примеру Больма.
Не сводя с них глаз. Аскер прошёл к окну, побарабанил по стеклу пальцами.
В комнату вошли Шуберт и Шталекер.
Вот как случилось, что они оказались на конспиративной квартире гестапо. Выполняя поручение Шуберта, Шталекер обегал весь город, побывал в доме, где жил Аскер, на заводе, не забыл и коттедж директора — быть может, Кюмметц вызвал машину и Краузе со своим автомобилем поджидает шефа у крыльца его дома. Поиски оказались тщетными.
Тогда Отто отправился в бар. Произошла короткая беседа с Дитрихом. Шталекер убедил его рискнуть и поговорить с Кребсом. Потом он заглянул в зал. Краузе не было и там. Где же он?
Шталекер вышел на улицу. Что предпринять? А вдруг Краузе уже у Висбаха? Следует ли идти туда и попытаться под каким-нибудь предлогом увести Краузе? Но как это сделать? И имеет ли он право так поступить? Не совершит ли непростительной ошибки?
В выполняемое Керимовым задание был посвящён только Оскар Шуберт. Он один знал и о рассказе Висбаха перебежчику Хоманну о тайном хранилище архивов. Шталекер же мог лишь строить предположения и догадки. Он видел: существует тесная связь между беседой Краузе с кладовщиком и тревогой Шуберта, когда тот узнал о признании, сделанном Кребсом Дитриху. Но какая связь? И при чем здесь Висбах? Почему Шуберт так опасается, что Краузе встретится с этим человеком? Висбах — сварщик. Эсэсовец, вызывавший кладовщика, говорил о сварочных аппаратах. О них завёл речь и Краузе в беседе с Кребсом… И Шталекер вдруг почувствовал, что в нем поднимается волна злобы, ярости против Висбаха. Нет, появляться у него нельзя. Кто знает, что это за птица.
Шталекер решил вновь зайти на квартиру к Аскеру: быть может, тот вернулся?
Он вошёл в какое-то парадное, чиркнул спичкой, взглянул на часы. Стрелка перевалила за десять. Как, наверное, волнуется Шуберт!
Вот и знакомый переулок. Шталекер толкнул входную дверь дома, где снимал комнату Аскер, взбежал по лестнице. Отперла хозяйка.
— Пришёл?
— Да. Но он не один…
У Аскера был Шуберт. Когда Шталекер вошёл, он заканчивал свой рассказ.
— Полагаете, Висбах провокатор? — сказал Аскер.
— Выходит, что так. Вы были правы в своих подозрениях!
Аскер покачал головой.
— Я не подозревал его. Только изучал… Но надо окончательно убедиться. Попробуем проверить. Субботние вечера Висбах проводит в том самом баре, где я так мило беседовал с кладовщиком. — Он невесело усмехнулся. — А сегодня суббота. Он, наверное, уже там. — Аскер посмотрел на Шталекера. — Вы поможете мне?
— Конечно.
— Предлагаю такой план. Я иду в бар. Через несколько минут входите и вы. Убедившись, что Висбах там и я разговариваю с ним, удаляетесь. Минут через тридцать звоните туда… Вы, Отто, помните слесаря Георга Хоманна? — неожиданно спросил Аскер.