Тайник
Шрифт:
— А вы не помните, как выглядел человек, который принес чертежи от архитектора? — спросил Сент-Джеймс,
— Я его не видел. Или ее. Или кто там это был, — ответил Кифер. — Чертежи просто оставили у секретаря. Я забрал их, когда вернулся с обеда. Они были упакованы, снабжены ярлыком, в общем, готовы к отправке. Но может быть, она помнит… Подождите минуточку, пожалуйста.
Однако Сент-Джеймс развлекался записанной на телефон мелодией больше минуты: Нил Даймонд издевался над английским языком, подыскивая кошмарные рифмы. Когда телефон снова ожил, Сент-Джеймс обнаружил, что на этот раз говорит с некоей Черил Беннет.
Чертежи от архитектора
— Еще как бросилось. Таких, как он, в округе Ориндж не часто увидишь.
— Каких?
— Да растаманов. [30]
Человек с чертежами был карибского типа, пояснила она.
— Дреды по самое это самое. Сандалии, джинсы до колен и гавайская рубаха. Я еще подумала, странный он для архитектора-то. Но может, он у них посыльным работает или еще кем.
30
Речь идет о растафари-секте ямайских негров.
В заключение она добавила, что он не представился. Они вообще не разговаривали. Он был в наушниках и слушал музыку. Он и сам походил на Боба Марли.
Сент-Джеймс поблагодарил Черил Беннет за помощь и вскоре повесил трубку.
Подошел к окну и стал изучать вид Сент-Питер-Порта. Он думал о том, что сказала Черил и какое это может иметь значение. В конце концов он пришел к выводу, что все узнанное ими до сих пор на самом деле не то, чем кажется.
28
Дебору раздражало недоверие Саймона, а еще больше то, что он наверняка говорит себе сейчас: сама, мол, виновата, не отнесла кольцо в участок, когда я просил, И то, что он сомневается в ней, никак не связано с текущей ситуацией. Правда в том, что Саймон не доверяет ей потому, что он не доверяет ей вообще. Такова его непроизвольная реакция на любое происшествие, требующее от нее взрослого мышления, на которое она, по его мнению, неспособна. А такая реакция, разрушающая отношения, неизбежна, когда выходишь замуж за человека, который когда-то был тебе вторым отцом. В их ссорах он не всегда занимал положение родителя. Но его склонность изображать из себя отца, пусть и не часто, бесила ее до такой степени, что она готова была назло ему сделать все наоборот. Вот почему она свернула к дому королевы Маргарет, вместо того чтобы полюбоваться на витрины Хай-стрит, подняться по склону холма к Кэнди-гарденс, прогуляться до замка Корнет или поглазеть на украшения, выставленные за стеклами ювелирных магазинов в коммерческой аркаде. Однако визит на Клифтон-стрит не дал никаких результатов. Никто не ответил на ее стук в дверь квартиры «Б». Тогда она спустилась по лестнице, которая вела к рынку, твердя себе, что вовсе не ищет Чайну, а если и так, то что в этом особенного? Они давние подруги, и Чайна ждет не дождется известия о том, что ситуация, в которой оказались она и ее брат, скоро разрешится благополучно для них обоих.
Деборе очень хотелось принести ей такую весть. Это было наименьшее, что она могла сделать для возвращения долга.
Чайны не оказалось ни на старом рынке у подножия лестницы, ни в продуктовом магазине, где Дебора повстречала их с братом раньше. Но стоило Деборе расстаться с мыслью найти Чайну, как она тут же увидела ее: Чайна собственной персоной показалась из-за поворота с Хай-стрит на Смит-стрит.
Дебора начала подниматься вверх по склону, смирившись с неизбежным возвращением в отель. Возле уличного автомата она остановилась, чтобы купить газету, а когда убирала кошелек обратно в сумку, заметила Чайну, которая вышла из магазина на середине холма и пошла наверх, туда, где Смит-стрит, достигнув высшей точки, расширялась, образуя небольшую площадь с мемориалом Первой мировой.
Дебора окликнула подругу. Чайна обернулась и стала всматриваться в толпу хорошо одетых бизнесменов, мужчин и женщин, которые тоже поднимались наверх, закончив трудовой день в банковских учреждениях внизу. Она приветственно подняла руку и стала ждать, когда Дебора подойдет к ней.
— Как дела? — спросила она, когда Дебора приблизилась настолько, чтобы расслышать ее слова. — Что-нибудь новенькое?
— Пока не знаем, — уклончиво ответила Дебора и, чтобы увести разговор в другую сторону, подальше от риска поделиться подробностями с обеспокоенной подругой, спросила: — А ты что делаешь?
— Кэнди, — ответила Чайна.
Дебора сразу подумала о Кэнди-гарденс, но никакого смысла в этом не увидела, поскольку Чайна была очень далеко оттуда. Но потом ее мозг точно сделал маленький шажок в сторону, к чему она привыкла, живя в Америке, где ей постоянно приходилось в уме переводить с английского Чайны на свой собственный. Она поняла.
— А-а, сласти.
— Я искала «Крошку Рут» или «Сладкие пальчики».
Чайна похлопала по своей объемистой сумке, в которую, очевидно, уложила покупки.
— Его любимые. Но их нигде не оказалось, поэтому я купила то, что удалось найти. Надеюсь, мне дадут его увидеть.
Чайна рассказала, что в ее первый визит на Госпиталь-лейн увидеться им не дали. Оставив Дебору и ее мужа, она сразу отправилась в полицию, но к брату ее не пустили. Оказалось, что, пока подозреваемого допрашивают, его имеет право видеть только адвокат. Странно, что она забыла об этом, ведь ее и саму задерживали для допроса. Тогда она позвонила Холберри. Он пообещал сделать все возможное для того, чтобы устроить ей встречу с братом, и это навело ее на мысль пойти поискать его любимые шоколадки. Теперь она идет передать их ему. Она бросила взгляд в сторону площади и перекрестка за ней, чуть выше того места, где они стояли.
— Хочешь пойти со мной?
Дебора ответила согласием. И они вдвоем отправились в полицию, которая оказалась всего в двух минутах ходьбы от места, где они повстречались.
Неприветливый констебль за конторкой у входа сообщил им, что мисс Ривер нельзя видеть своего брата. Когда Чайна сказала, что Роджер Холберри специально договорился о посещении для нее, констебль ответил, что лично ему Роджер Холберри ничего такого не говорил, а потому, если леди не возражают, он продолжит заниматься своим делом.
— Позовите вашего главного, — велела ему Чайна. — Следователя. Ле Галле. Холберри, скорее всего, с ним разговаривал. Он обещал, что договорится. Слушайте, ну мне же надо увидеться с братом, как вы не понимаете?
Констебль был непоколебим. Если бы Роджер Холберри действительно с кем-то договорился, проинформировал он Чайну, то этот человек, будь он хоть старший инспектор Ле Галле, хоть царица Савская, наверняка позаботился бы о том, чтобы на пропускном пункте об этом знали. А поскольку ничего подобного не произошло, то по закону никто, кроме адвоката подозреваемого, не имеет права к нему входить.