Тайное дитя
Шрифт:
Об их результатах он докладывает членам комитета, учрежденного Министерством образования. В школьных классах постоянно возрастает число умственно неполноценных детей, и попытки обучать их порождают проблемы, решить которые и пытается этот комитет.
– У меня есть дополнительные материалы по исследованиям, проведенным в Америке известным ученым Карлом Бригамом. Он наблюдает аналогичное снижение уровня умственных способностей. Что же касается Америки, там, как мне говорили, снижение умственных способностей вызвано иной причиной – главным образом возросшей иммиграцией и интеграцией в американское общество людей из менее развитых рас. Работы Бригама привели к принятию закона по ограничению иммиграции, а также к осуществлению успешной
В комнате жарко и душно. Ветерок, проникающий с Темзы в открытое окно, слишком слаб. Эдвард с большим удовольствием снял бы пиджак по примеру нескольких слушателей, но на официальной встрече он не позволяет себе таких вольностей. Он пытается на замечать пота, текущего по спине. У него вспотели подмышки и сгибы локтей.
– Прошу прощения, но я не уверен, что все это имеет отношение к обсуждаемым вопросам. – Артур Вуд, председатель комитета, барабанит пальцами по столу. – Профессор Хэмилтон, я думал, мы здесь собрались для обсуждения политики в сфере образования.
Ну почему эти люди не видят, что все взаимосвязано? Что этих проблем у нас не было бы вообще, если бы… Эдвард вздыхает и медленным, размеренным голосом объясняет:
– Боюсь, мистер Вуд, это имеет самое прямое отношение к нашей теме. Если мы будет заниматься только симптомами болезни в нашем обществе – о них я еще буду говорить, – мы не создадим надлежащего лечения. Вы согласны, джентльмены? Нет, мы должны вырвать с корнем саму болезнь. К великому сожалению, уровень рождаемости у тех, кого, за неимением лучшего термина, я называю низшими слоями, значительно превосходит рождаемость у деятельных и высокоразвитых членов общества.
Он делает паузу. Пусть собравшиеся усвоят этот факт.
– Наука неопровержимо доказала, что склонность к алкоголизму, преступности, сексуальным извращениям, слабоумию, насилию, эпилепсии, депрессиям, сексуальным отклонениям и так далее является унаследованными тенденциями, передаваемыми из поколения в поколение через дефектную зародышевую плазму в наших генах. Но самым важным, в том числе и для нашей дискуссии, является следующее. Ознакомившись с этими отчетами, вы увидите, что умственные способности как таковые на сто процентов передаются человеку от его родителей. Каждый без исключения ребенок рождается с определенным умственным потенциалом, который не изменить никаким образованием.
Эдвард смотрит на вялые лица слушателей и откашливается.
– Джентльмены, как только вы изучите представленные отчеты, – он снова постукивает по стопке бумаг, – уверен, вы согласитесь, что на основе всего, что нам известно о передаче умственных способностей по наследству, мы должны полностью пересмотреть нашу систему образования.
– Каким образом? – спрашивает Вуд, прекращая барабанить по столу и откидываясь на спинку стула.
Эдвард улыбается самой снисходительной из его арсенала улыбок:
– Вначале позволю себе сослаться на мою работу «Проверка умственного развития в школах», опубликованную несколько лет назад. Уверен, вы непременно с ней познакомитесь. Говоря вкратце, я ратую за системные изменения в наших школах. Мы должны провести общенациональную проверку всех детей, достигших одиннадцатилетнего возраста, и на основе положений, которые я отстаиваю в упомянутой книге, выделить самых одаренных. Таких детей можно собрать в самые лучшие специализированные школы, где они будут находиться в обществе одаренных сверстников и благотворно развиваться. Те же, кто из-за своего рождения никогда не сможет достичь уровня, необходимого для карьеры ученого или руководителя, будут получать базовое образование с уклоном в практическую сферу. Эти дети не станут высококлассными специалистами. Они пополнят ряды рабочих, которые непременно понадобятся нашей стране, если мы собираемся строить здоровое будущее.
– А умственно отсталые дети? – спрашивает Вуд.
– Дети с легкими умственными отклонениями будут учиться в обычных массовых школах, чтобы приобрести ту или иную низкую квалификацию. И совсем иной подход необходим к детям с серьезными умственными дефектами. Тех, кто подпадает под категорию идиотов, имбецилов и слабоумных, не поддающихся никакому обучению, необходимо сразу же помещать под пристальную общественную опеку и контроль. Дети, чьи умственные способности находятся на самом низшем уровне, должны содержаться в особых заведениях или колониях, организуемых местными властями. Это позволит удалить их с улиц и, что еще важнее, предотвратить любой риск деторождения и передачи дефектных генов.
– О каком числе дефективных мы говорим, профессор Хэмилтон? – спрашивает седовласый джентльмен с обеспокоенным лицом, чью фамилию Эдвард никак не может запомнить. – Расходы на их содержание наверняка окажутся непомерно высокими.
– Пока мы не проведем общенациональную проверку, я не располагаю никакими цифрами.
– Но я всегда считал, что смысл проверки умственного развития детей направлен на то, чтобы оказать дополнительную поддержку в обучении и помочь тем, кто отстает от сверстников, – не сдается джентльмен. – Это вполне можно осуществить в рамках существующей системы школьного образования. А проверять, чтобы выявить слабейших и изолировать их в предлагаемых заведениях… Ведь такая же изоляция рекомендуется и для одаренных. Принесет ли это благо в масштабах страны? Я что-то сомневаюсь.
Говоря, джентльмен изгибает свою кустистую бровь. Зрелище довольно комичное, и Эдвард сдерживает желание рассмеяться.
– Если вкратце, боюсь, подобные надежды весьма устарели, – терпеливо объясняет Эдвард. – Здесь содержатся наши доказательства. – Он снова указывает на свои бумаги. – Они и множество других недавних исследований показывают, что воспитание и образование лишь в ничтожной степени влияют на умственные способности. Самые лучшие педагогические методики, полноценное питание и любые другие блага, изливаемые на умственно отсталых, не сделают их ни на йоту умнее. Следовательно, любое вложение средств в надежде развить интеллект таких детей – это пустая трата денег. Я предлагаю осуществить проверку умственных способностей всех детей, достигших одиннадцати лет, поскольку к этому возрасту их умственное развитие уже вполне поддается оценке. Результаты проверки подскажут нам, каким должно быть дальнейшее обучение того или иного ребенка. Мы как нация не можем себе позволить неоправданную трату ресурсов, особенно сейчас, когда безработица стремительно растет, а зарплаты неумолимо снижаются, что, конечно же, уменьшает налоговые поступления. Однако, – добавляет Эдвард, – через поколение стоимость этих расходов естественным образом понизится, если мы сведем к нулю рождаемость у слабоумных.
Собравшиеся за столом ерзают на стульях и вполголоса переговариваются. Эдвард подносит к губам стакан с водой.
– Простите, профессор Хэмилтон, – говорит ему джентльмен с кустистыми бровями, – я и несколько моих коллег – (те утвердительно кивают) – сомневаемся в достаточности доказательств, подкрепляющих ваши изыскания. Изменение всей нашей системы образования, насильственная изоляция умственно отсталых детей и начало программы по стерилизации кажутся нам необычайно рискованной игрой с отсутствием неоспоримых доказательств в пользу ваших утверждений. – Не получив ответа Эдварда, он продолжает: – Например, насколько достоверны упомянутые проверки для одиннадцатилетних? Откуда ваша уверенность, что результаты обусловлены природными умственными способностями, а не обучением этих детей?