Тайное становится явным
Шрифт:
Все четыре ролика были смонтированы в один фильм, снабжены соответствующими пояснениями — дабы у зрителей не возникало сомнений, где именно происходит действие, в какой временной отрезок и кто запечатлен. Все четверо сошли с ума (с госпожой Волынцевой вопрос спорный, но мозговая встряска налицо), находятся в психиатрических лечебницах. Карьера окончена. Пришел Судный день, когда не ждали. Даже если их когда-нибудь излечат и хоть десятая часть из предъявленных обвинений окажется правдой…
Чем глубже погружался подполковник Неделин в это дело, тем тяжелее становилось на душе. Удружило начальство, спасибо, господин генерал. Это был конкретный наезд на власть перед выборами. Полиция в ступоре, и когда из него выберется, неизвестно. Лучше не подпускать ее к делу, только все испортит. По-хорошему, она должна зашевелиться «по сути предъявленных обвинений», хотя бы сделать вид, иначе
А пользователи Интернета уже заинтригованы. Миллионы комментариев: «ну, наконец-то, добрались до жуликов и взяточников», «вот вам и «секс» в большом городе! Нравится? Преступно? Незаконно? — а как еще?!», «власть построена на воровстве у собственных граждан, она имеет АБСОЛЮТНУЮ правовую защищенность», «все они воры, лгуны, мошенники, насильники, убийцы — не существует иного способа до них добраться», «отдельные обвинения представителей власти в воровстве, взяточничестве, в уголовных преступлениях — лишь капля в море, попытка отделаться полумерами от растущего народного гнева, даешь продолжение!».
Подполковник Неделин наедине с собой испытывал противоречивые чувства. Жертвы таинственных преступников были мразью, кто бы сомневался. И не только они. Подобной гнили хватает на всех ступенях управления. У органов госбезопасности имеется информация на этих людей (пусть не на всех), не такие уж они и бездари, но не всегда имеют право действовать по собственной инициативе. Руки коротки. Органы обслуживают интересы правящего класса, и только если правящий класс решит, что пришло время уничтожить кого-то из своих… И опять же та самая пресловутая «лодка», которую нельзя раскачивать.
Он любил этот город, прожил в нем всю жизнь и считал, что знает его наизусть. Ничего подобного в городе не случалось. А ГДЕ СЛУЧАЛОСЬ?
Работать с компьютером Игорь Валентинович умел, поэтому не пришлось долго искать аналоги сложившейся ситуации. Наткнулся на вакханалию трехмесячной давности в подмосковном Качалове. Нынешние события в Сибири — их калька. Тот же почерк, схожая манера. Чиновники Качалова окончательно зарвались: круговая порука, воровство бюджетных средств в невиданных размерах. Творили что хотели. Собственное население втоптали в грязь. И поплатились. Явились «мстители», как окрестили этих ребят в Сети, и учинили в городе такую мясорубку, что содрогнулась даже Москва, и волна пошла до Кунашира и Калининграда. Глумились над чиновниками и их обнаглевшими детьми, над ментами, депутатами, судьей, «царицей» ЖКХ, прокурором, мэром! Травили, как крыс, сводили с ума, всячески унижали, выставляли на посмешище. Сожгли автосалон, принадлежавший градоначальнику, обчистили банк, в котором городское начальство отмывало свои доходы, заминировали особняк мэра, отдубасили местный ОМОН, нейтрализовали группу опытных следователей из Москвы во главе с видавшим виды подполковником Осокиным! ФСБ не подключали (глупцы), считали, что справятся сами. Даже некую Левторович, попавшуюся при облаве, не смогли удержать в тюрьме — сбежала! И каждую акцию демонстрировали и комментировали в Интернете! Личности «мстителей», слава богу, выяснили: молодые люди, Никита Россохин и Ксения Левторович, жители Подмосковья, ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ, никем не ангажированные, не купленные, не имеющие корыстных мотивов. Просто злые на власть до такой степени, что все у них получилось. Невероятно! Ни одного сообщника преступников не выявили, сами злодеи скрылись в неизвестном направлении, поиски по стране результатов не дали. Славно наработали молодые люди: статья 213-я (хулиганство), 205-я (терроризм), 282-я (создание экстремистского сообщества), 222-я (незаконный оборот оружия и боеприпасов), 105-я (убийство). Поначалу не убивали, но когда подразделение «Пересвет» заблокировало их в лесу, то, защищая свою жизнь, загубили четырех бойцов, троих ранили. Властям под нажимом общественности пришлось зашевелиться. В истерзанный Качалов устремились следственные группы. На многих завели уголовные дела: на местного «шерифа», на искупавшегося в болоте градоначальника, на пару десятков их клевретов из коридоров власти. Кого-то даже посадили — отправили отдыхать от денег, кого-то адвокаты отмазали…
Три месяца молчали и вновь взялись за старое? Перебрались в Сибирь, выяснили, что тут к чему, и открыли сезон охоты? Не мал ли срок — за три месяца обзавестись информацией и все спланировать? Или добрые люди помогли? А может, это другие «мстители» — выдающие себя за качаловских? В Интернете (подполковник два дня бродил по форумам и дискуссионным «залам») тоже проводились аналогии, комментаторы сравнивали события в Качалове с событиями в сибирском мегаполисе,
Неясное чувство подсказывало, что расследование должно носить конфиденциальный характер. Без оснований доверять никому не следует. И работать только с ограниченным кругом лиц…
Подполковник ушел с работы в девять вечера, на улице уже стемнело. Не любил Игорь Валентинович служебный транспорт — редко им пользовался. Предпочитал разглядывать лица людей, проникать в их внутренний мир, читать мысли. Добежал под зонтом, закутавшись в плащ стального цвета, до метро, спустился на полупустую станцию. Пришлось подождать — после наплыва пассажиров в часы пик поезда отдыхали, уставали, наверное, сильно. Он трясся в вагоне, погруженный в нелегкие думы. Вместе с ним тряслись человек двадцать: смешливая молодежь, припозднившиеся пенсионеры. Напротив него сидела женщина за сорок, с приятным лицом, временами косилась, как бы между прочим. Мужчина видный, серьезный, утомленный работой. А у самой в личной жизни огромная дыра: дети подрастают, мужа нет, а если есть, то скотина, зарплата минимальная, хочется любви, и вселенская женская тоска так и гложет…
В метро все люди глубоко в себе (дома не до этого, на работе тоже). Временами он задумывался, что, если войдет человек в вагон метро и произнесет суровым голосом: «Так, граждане, предъявим билетики на проверку!» — восемьдесят процентов вздрогнут, мысленно забегают и не сразу сообразят… Он улыбнулся. Женщина, сидящая напротив, отнесла улыбку на свой счет — тоже улыбнулась, сдержанно, робко. Неделин выходил через остановку, пружинисто поднялся, взявшись за поручень. Женщина немного расстроилась, вздохнула и нервно затеребила ручку сумочки.
В двух пролетах от центральной площади дождь уже не моросил, а конкретно падал. Две недели подряд синоптики не ошибались. Как-то странно сложилось: если синоптики обещают плохую погоду, то практически не ошибаются, а если хорошую — то возможны варианты. Он снова распахнул зонт, за пять минут дошагал до своей «свечки». Десять лет назад, когда ее сдавали в эксплуатацию, дом считался элитным, а теперь, когда вокруг ТАКОГО понастроили, здание смотрелось сиротливо. Но Игорю Валентиновичу его жилище нравилось, другого не искал. Вошел в подъезд, воспользовавшись «таблеткой», взлетел к лифту… и пережил пару неприятных мгновений, когда наверху, в нише за почтовыми ящиками, кто-то завозился.
Он застыл, непроизвольно подобрался, чего это с ним? Начинает бояться? Но чего ему бояться? Машинально сжал кулак, прислушался. Непривычные мурашки поползли по коже. Возня не затихала. Сдавленно хихикнула девчонка, шлепнула кого-то по руке.
— Не будь такой дыркой, Лариска… — обиженно забубнил подросток. — Который год тебя хочу, а ты все не даешь и не даешь. И это называется дружбой?
Игорь Валентинович покачал головой и вошел в лифт. Неужели старость не за горами?
Но и дома после ужина он не смог расслабиться — уютная обстановка не помогала, и супруга Лидия Александровна не могла отвлечь от мыслей. Ходила кругами, пыталась завести беседу, но он отделывался междометиями и традиционным «угу». Даже в спальне, перед тем как лечь в постель, он раскрыл компьютер на вчерашней закладке и весь погрузился туда. Лидия Александровна шуршала в прозрачном ночном белье — вся такая воздушная, приятно пахнущая, с распущенными волосами, но он был занят делами, не мог отвлечься.
— Никому-то ты не нужна, дорогая, — печально констатировала, уставившись в зеркало, жена. — Родной муж — и тот тебя избегает. Весь в работе, в работе… Ну, так и женился бы на своей работе, чего ты на мне женился? — Несколько мгновений она молчала, всматриваясь в отражение. Потом ее голос предательски дрогнул. — Черт… этих морщин на прошлой неделе еще не было, я точно помню. Дорогой, что делать? Я приближаюсь к трагическому возрасту. Скоро никто не поверит, что мне всего лишь сорок восемь, — я выгляжу такой развалиной. Посмотри на эти щеки, они обвисли, как у барсука. Боже, какая я старая…