Тайное учение даосских воинов
Шрифт:
Выяснив, что объект нашего исследования интересуется покупкой вишен для варенья, я поставил Славика с ведром вишен в проходе, а сам пошел устанавливать контакт с нужной нам женщиной. Покупателям, пытавшимся купить вишни у Славика, тот называл огромную цену – 30 рублей, и они сразу же отходили. Правда, попался один очень несговорчивый покупатель, который почему-то хотел купить именно это ведро вишен и отчаянно торговался, пытаясь сбить цену. В конце концов он так достал Славика, что тот пообещал набить ему морду, если он не оставит его в покое. Покупатель обозвал моего друга мошенником, но драться не стал и предпочел отступить. Я подвел женщину к Славику.
– Почем вишни? – спросила она.
– Один рубль вместе с ведром, – ответил Славик.
– Один рубль? – переспросила женщина. – Почему так дешево?
Славик с таинственным и скорбным видом сообщил ей, что таким образом он искупает вину перед погибшей сестрой.
– Но почему вы не продали вишни другим покупателям? Я видела, как от вас отходили люди, – удивилась она.
– Дело в том, что я могу продать вишни только очень хорошему человеку, – заявил Славик.
Женщина растерялась.
– А почему вы решили, что я хороший человек?
Тут я вмешался и сообщил, что я – провидец людских душ и точно знаю, что его погибшей сестре хочется, чтобы вишни были проданы именно ей, ведь я вижу ее насквозь.
– Вы не можете видеть меня насквозь, – почему-то обиделась женщина.
Я решил использовать метод, который Ли называл «рассказ по наитию». Метод заключался в том, чтобы, глядя на человека, улавливать образы, связанные с ним или с кем-либо, о ком он думает, и начинать описывать эти образы, вызывая у человека желание сконцентрироваться на том, о чем идет речь, и тем самым сделать передаваемый образ более четким.
Как-то Учитель методом «рассказа по наитию» подробно описал знакомую мне девушку и других моих знакомых. Потом как-то в городе я указал на нее Ли и спросил его:
– Ты узнаешь эту девушку?
– Нет, я ее не знаю, – ответил Ли.
– Но ты же мне все рассказал о ней, помнишь, когда ты демонстрировал мне рассказ по наитию?
– Я рассказывал, читая образы, возникающие в твоем мозгу, но я не видел четких ее черт. Так что я не смог ее узнать, хотя через твои ощущения мне удалось выяснить многие факты ее жизни, – объяснил Учитель.
Я внимательно посмотрел на женщину и сказал:
– Я вижу, что у вас была трудная жизнь.
По ее расширившимся от удивления глазам я понял, что попал в точку, и продолжал развивать успех:
– У вас был муж. (Это было нетрудно угадать, поскольку обручальное кольцо было надето на левую руку.) Он обижал вас и слишком много пил (тут я воспользовался теорией вероятностей, поскольку встретить мужа, который не пьет и никогда не обижает жену, практически невозможно).
Отметив, что я снова угадал, я продолжил:
– Вам принесла несчастье черная женщина.
– Не черная, а темноволосая, – взвизгнула она.
– Я это и имею в виду, – с легким раздражением возразил я. – Не о негритянке же я говорю. Ваш муж ушел к ней.
– Он не к ней ушел, а из-за нее.
– Это одно и то же, – безапеляционно заявил я и продолжал рассказывать, задавая наводящие вопросы так, что она сама мне сообщала подробности о своей жизни, думая, что я угадываю их, хотя кое-что я, конечно, угадывал.
Это задание Ли мы выполнили блестяще, выяснив всю подноготную и оставив ошеломленную женщину с ведром вишен и незабываемыми воспоминаниями о встрече с ясновидцем.
Еще одной формой тренировочного общения было так называемое ввязывание в бесконечные разговоры с группой людей. Лучше всего это было делать в очереди или в переполненном автобусе. Бесконечные разговоры можно было затевать с отдельными прохожими на улице или с бабулями, подсаживаясь к ним на скамейке. Иногда войти в контакт было легко, достаточно было произнести несколько общих фраз или пошутить, для того чтобы познакомиться с человеком и завязать бесконечный разговор, из которого человек никак не мог выйти.
Некоторые люди, более замкнутые и напряженные, требовали особой техники, иногда их даже приходилось оскорбить каким-то намеком и потом отдельными репликами поддерживать в них злость, не позволяя, чтобы за ними осталось последнее слово, но и не проявляя излишней агрессивности, чтобы они не прервали разговор из страха перед тобой. Во время бесконечных разговоров мы учились управлять настроением собеседника, выяснять интересующую нас информацию, располагать к себе или, наоборот, вызывать отрицательную реакцию, входить в контакт и выходить из него.
Но больше всего мне нравились групповые бесконечные разговоры. Так, например, стоя в длинной очереди, я нарочито медленно выбирал товар, изображая туповатого, с замедленной реакцией покупателя, который никак не может решить, какой товар и в каком количестве он собирается взять. Когда продавщица и очередь доходили до белого каления и готовы были разорвать меня на куски и бросить на съедение собакам, нужно было какой-нибудь фразой разделить очередь на два лагеря – сочувствующих и агрессивных и натравить их друг на друга. Возникала восхитительная перепалка, в которой очередь забывала и обо мне, и о потерянном времени. Люди превращались в римских трибунов, громогласно возвещающих невежественной толпе свой уникальный и единственно верный взгляд на ситуацию и окружающий мир.
Иногда, вызвав агрессию, я подавлял ее каким-нибудь преувеличенно вежливым, но с подтекстом заявлением, которое заставляло агрессоров почувствовать себя неловко и задуматься над тем, как на мое заявление отреагировать.
Учитель утверждал, что толпа представляет собой огромную неуправляемую силу, в которой каждый человек теряет свою индивидуальность, и для воина очень важно понимать психологию толпы, уметь влиять на людей, манипулируя их сознанием и заставляя толпу действовать в нужном ему русле.