Тайное желание
Шрифт:
— Я не могу перенести ленч. Вечером Дансмуиры улетают в Нью-Йорк. — Блейк вздохнул: — Ладно, поезжай на матч. Я скажу им, что тебе нездоровится.
— Можешь просто сказать им, что я должна быть с детьми, — холодно произнесла Кэрол.
— Поскольку раньше тебя материнский долг не волновал, вряд ли они мне поверят.
Кэрол не дрогнула под язвительным взглядом мужа:
— Я понимаю, что тебе такая перемена во мне кажется слишком стремительной, но это зрело давно и вот вырвалось наружу. Я не была счастлива, Блейк. И я не была
— Твоя мать — отвратительный пример. Я по-прежнему не желаю видеть ее в моем доме.
— В нашем доме, — поправила его Кэрол, вставая. — А я всегда буду рада видеть ее здесь. Потому что она моя мать, и я не должна была от нее отворачиваться. Мне стыдно за себя.
Блейк покачал головой:
— Сейчас у меня нет времени на выяснение отношений. Поговорим позже.
Он вышел, а Кэрол прислушивалась к себе, все ждала, когда же появятся сомнения или желание броситься за мужем, попросить прощения и все уладить. Она еще успела бы переодеться и поспеть на ленч, сказать Дансмуирам, что ей стало лучше.
Однако, войдя в гардеробную, она поймала себя на том, что ищет джинсы и футболку, а покинув дом, повернула машину к частной средней школе, где учились ее дети. И Кэрол не покидало чувство, что ее решение поразит Софи и Майкла не меньше, чем их отца.
Опоздав к началу матча на пятнадцать минут, Кэрол прошла по дорожке между полем и главной трибуной и остановилась перед группой поддержки как раз в тот момент, когда закончилось их выступление. Как только помпоны в руках девушек взлетели в воздух, Кэрол захлопала в ладоши. Софи увидела мать, замерла в изумлении, затем, словно очнувшись, подошла к краю поля:
— Мама, ты здесь? Что-то случилось?
— Все прекрасно. Я просто хотела посмотреть на вас с Майклом. Он сегодня играет?
— Пока нет. — Софи явно не верила своим глазам. — Ты уверена, что все в порядке? Где папа?
— Поехал на ленч с Дансмуирами.
— Без тебя? Ты же всегда ездишь с ним.
— Теперь уже нет, — покачала головой Кэрол. — Я хочу посмотреть на твое выступление.
— Почему?
— Потому что ты моя дочь.
— Мам, ты чего-то недоговариваешь. Ты в порядке?
— Да, — рассмеялась Кэрол. — Ну-ка, покажи мне, на что ты способна.
— Хорошо. Покажу, — медленно произнесла Софи. — Спасибо, что пришла.
— Софи, я люблю тебя. — Господи, как давно она не произносила этих слов.
Софи покраснела, что-то пробормотала и побежала назад к подружкам.
Кэрол нашла место на трибуне, взгрустнув оттого, что не знает никого из родителей друзей ее собственных детей. Ничего, не все сразу, вспомнила она одно из любимых маминых заклинаний. Да, она наделала много ошибок за последнее десятилетие, но ведь сегодня начинается следующее.
Лиз ворвалась в больницу и помчалась прямиком в хирургическое отделение. Ей повезло, на сестринском посту дежурила
— Джон… то есть Эрик, — выпалила Лиз. — Пациент с опухолью мозга. Я не знаю его фамилии. Он в операционной? — Она вдруг поняла, как мало знает о нем, но зато знает самое главное — он очень важный для нее человек.
— Что с тобой? — изумилась Пегги.
— Он здесь?
Пегги взглянула на экран компьютера:
— В операционной пациент по имени Эрик Коннорс. Ты его имеешь в виду?
— Да. Ему уже дали наркоз?
Лиз хотела поговорить с Джоном, пока он не заснул, подбодрить, сказать, что она рядом. И плевать, что он просил не искать его.
— Они начали минут десять назад.
— Кто оперирует?
— Доктор Рестон.
— Он ведь хороший хирург, правда? — Лиз работала в другом отделении, но слышала, что Сэм Рестон один из лучших нейрохирургов больницы.
— Первоклассный. Почему ты так тревожишься о парне, фамилию которого даже не знаешь? — поинтересовалась Пегги.
— Мы познакомились вчера вечером. — Лиз была так взвинчена, что ей было не до объяснений. Да и как можно объяснить столь стремительное развитие отношений. — Я не знала, что у него сегодня утром операция.
— Мы и сами немного удивились, когда он появился. Он дважды отменял уже назначенную операцию.
— Сколько шансов на благоприятный исход?
Пегги помрачнела:
— Примерно пятьдесят на пятьдесят. Очень обидно. Такой еще молодой. Надеюсь, он справится.
— Должен справиться, — пробормотала Лиз. — Я подожду.
— Лиз, операция может продлиться несколько часов.
Она это знала, но уйти не могла. Нелогично, ведь Джон даже не подозревает, что она здесь, но это важно для нее. Этот человек перевернул всю ее жизнь, заставил взглянуть на себя по-новому. Быть рядом и молиться за него — меньшее, что она может сделать.
— Я должна быть здесь. Подожду в приемной.
— Дам тебе знать, как только операция закончится, — пообещала Пегги. — Похоже, тебе очень нравится этот парень.
— Нравится, — согласилась Лиз. — И я не хочу его потерять.
Пегги схватилась за трубку затрезвонившего телефона, а Лиз побрела в комнату ожидания. Больница была ее вторым домом, но как медсестра она всегда находилась по другую сторону. Новая роль ей не нравилась. Не нравилось и смущало ее то, что она так увлечена парнем, которого знает меньше суток. Однако факт оставался фактом: она всей душой привязалась к Джону… в счастье и в несчастье. Только сейчас определенно в несчастье.
Если посмотреть правде в глаза, именно чувство страха убило в ней желание рисковать и стремиться к переменам, именно поэтому она выбрала безопасного и предсказуемого Кайла, а вовсе не потому, что он был любовью ее жизни. Подсознательно она чувствовала, что Кайл никогда не разобьет ей сердце, как разбил отец своими преступлениями или мать своим самоубийством.