Тайны беларуской истории
Шрифт:
Но у них есть свои родители. Они же — бабушки и дедушки новорожденного беларуса. Его прямая родословная в 1950 году состояла из 4 прямых родственников.
В 1925 году у него было уже 8 родных людей по прямой линии (прабабушки и прадедушки).
1900 год - 16. 1875 - 32. 1850 - 64. 1825 - 128. 1800 - 256. 1775 - 512. 1750 - 1024. 1725 - 2048. 1700 - 4096.
Уже немало. Но это — только начало.
1675 год — 8192. 1650 год — 16 384. 1625 год — 32 768. 1600 год — 65 536. 1575 год - 131 072. 1550 год - 262 144. 1525 год - 524 288. 1500 год - 1 048 576. 1475 год - 2 097 152.
Стоп! Напомню, что в 1650 году
Но просто из любопытства продолжим математику до, скажем, 1025 года. Она не показывает нашу родню как отдельных людей, так как неизбежны перекрестные браки, но зато дает число партнеров для зачатия среди нашей прямой родни.
1450 год - 4 194 304. 1425 год - 8 388 608. 1400 год - 16 777 216. 1375 год-33 554 432. 1350 год-67 108 864. 1325 год - 134 217 728. 1300 год — 268 435 456. 1275 год — 536 870 912. 1250 год — 1 073 741 824. 1225 год - 2 147 483 648. 1200 год - 4 294 967 296. 1175 год - 8 589 934 592. 1150 год - 17 179 869 184. 1125 год - 34 359 738 368. 1100 год - 68 719 476 736. 1075 год - 137 438 953 472. 1050 год-274 877 906 944.
1025 год — 549 755 813 888 человек!
Математика — точная наука. Она доказывает, что за тысячу лет у каждого из нас набирается свыше полумиллиарда человек прямой родни. Каждый из нас имеет за тысячу лет предысторию примерно в 550 миллионов успешных соитий и успешных родов.
По поводу «полумиллиарда родни» — это неверно, а по поводу соитий и родов — верно абсолютно.
Именно столько соитий и партнеров (с разными историями браков, полными эмоций) было в предыстории каждого из нас за 1000 лет, об этом четко говорит математика. Но столько отдельно взятых людей, конечно, не было. Все это только, скажем так, «варилось в котле» узкого этноса и фактически являлось кровосмешением.
Мы в этих расчетах подразумевали полное отсутствие фактора кровосмешения, поэтому столь огромные цифры. На самом же деле «мир тесен», и уже начиная с 1450 года расчеты, не учитывающие кровосмешение, вышли за пределы всего населения края.
В 1000 году, по приблизительным оценкам историков, на землях Беларуси было около 200 тысяч жителей. Это в 500 тысяч раз меньше числа партнеров, участвовавших в нашем зачатии. То есть за 1000 лет имели место приблизительно 500 тысяч случаев кровосмешения, имевших прямое отношение к рождению каждого из нас.
Мало того, мы пока совершенно не учитывали того факта, что в предыдущие эпохи в семьях не один ребенок рождался, а 3—5—7. Это еще больше сужает этнос.
Если принять за среднее 5 детей в семье, то количество родни увеличивается в 4 раза.
Вот и получается, что все вокруг — твои родственники. Где ни копни, везде, если знать генеалогическую цепь, можно найти общих некогда отцов и матерей.
Но ее-то мы и не знаем. Потому только эти расчеты и показывают, что на самом деле все мы действительно Братья и Сестры.
Именно по этой причине этнос — не просто народ со своими традициями, проживающий на какой-то территории, а родня одной крови, семья. И национальные традиции этноса — это в первую очередь генетические особенности семьи. Не потому они взялись, что «так сложилось исторически», а потому, что они — отражение характера. А характер у нас всех, как оказывается, общий, заданный кровью, или генетикой, если выражаться научно.
Как мы видим, понятия «семья» и «предки семьи» имеют конкретное значение только до определенного этапа. Никакой лист не вместит список всей нашей родни, жившей, скажем, в 1450 году. Обычно специалисты в области генеалогии учитывают только наследование фамилии, а все остальное отсекают. Но ведь не фамилия реально важна, а гены. Так что фамилия — фамилией, а кровь — кровью. Одно дело — изыски дворянских корней и иных титулов, другое — увидеть всю совокупность родни.
Конечно, степень родства была разной: дворяне в течение многих веков преимущественно роднились со всеми родами дворян края, городское население роднилось внутри города, деревенское — в своей деревне. Неудивительно, что большинство жителей деревни часто имеет одну и ту же фамилию.
В таком ключе нация не столь уж родственна, особенно это касается жителей деревень. Пусть так. Но городское и дворянское население плотно перемешано кровными связями, и началось это смешение 1000 лет назад. А если помнить, что именно деревни «поставляли» людей в города, то можно все-таки говорить о том, что все мы — родня.
Вот где скрыто истинное значение понятия «народ».
Не хочу утверждать, что в этих размышлениях я полностью прав, может быть, демографы меня уточнят. Но уже хорошо, что мы вспомнили нашу огромную родню. Ее обязательно нужно помнить, ибо она и есть единственно конкретно — наше Отечество. Не березки и сосны, не болота и озера, а наши предки. Они — наша Родина.
Так что вопрос известной песни «С чего начинается Родина? » выглядит чисто риторическим. Совершенно понятно, с чего начинается Родина. С наших предков.
* * *
По данным Дворянского собрания Беларуси, род Деружинских входил в число известнейших дворянских родов ВКЛ. Его основал польский шляхтич Стефан Деружинский, выходец из ляшского города Белз, который в 1564 году приехал в Беларусь и создал в Витебске первую на беларуской территории Школу иезуитов.
В ВКЛ был также известен Мартин Деружинский (упоминается в документах войны 1654—67 гг. с Московией). Во времена российского господства Франтишек Деружинский, уроженец Орши, после закрытия в 1820 году Полоцкой академии иезуитов уехал в США, где возглавил Американское иезуитское общество, а также основал первый католический университет в США, который по сей день носит его имя.
Ныне в мире разбросано более ста семей — потомков Стефана Деружинского: в Беларуси, Украине, России, Дании, США и Канаде. Как правило, его потомки тяготеют к гуманитарной сфере: большинство стали учеными-педагогами (кандидатами и докторами наук, доцентами, профессорами), писателями, деятелями культуры.
В известной мере история моего рода отражает судьбу всех литвинов: мы были частью Отечества, испытали точно так все наши потрясения, изменения — но остаемся теми, кем были и века назад — ибо потомки всегда похожи на дедов. А по сути — мы все остаемся частичками нашей Беларуси, потому что одной крови и одной семьи, только продолжаем ее в новых поколениях.