Тайны Древнего Лика
Шрифт:
Вчера вечером Мэгги долго не могла угомониться, капризничала, и только довольно резкое замечание бабушки о том, что шестилетним девочкам просто непозволительно так себя вести, более-менее привело ее в чувство. Она еще немножко похныкала, поворочалась в постели – и наконец затихла. И до сих пор не проснулась. Как, впрочем, и ее бабушка.
Флоренс уже выехала со двора на улицу на подержанном «форде» матери и, остановившись у тротуара, вышла из машины, чтобы закрыть ворота, – и в это время дверь соседнего дома распахнулась и на крыльцо выбежала Пенелопа, огненно-рыжая полноватая женщина лет
– Доброе утро, Фло, – слегка запыхавшись, произнесла она, поравнявшись с автомобилем.
Одета она была явно не по-домашнему – короткая светлая блузка навыпуск и белые брюки, туго облегающие широкие рубенсовские бедра, свидетельствовали о том, что Пенелопа не намерена в ближайшее время сидеть дома у телевизора или заниматься кулинарией.
– Привет, Пен, – ответила Флоренс, управившись с воротами и возвращаясь к «форду» цвета вишневого варенья.
Пенелопа была намного старше, но они давным-давно обходились без особых церемоний, еще с тех пор, когда этот старый дом, дом матери, был и ее домом, и отец еще не удрал на Западное побережье, променяв их на толстозадую и грудастую то ли официантку забегаловки, то ли продавщицу попкорна, которую черт принес сюда, в Чаттанугу, погостить у тетки…
– Ты куда-то по делам, Фло? – Пенелопа одернула блузку, и было видно, что ей не хочется навязываться, но что поделать – обстоятельства.
– Не то чтобы по делам – так, кое-какие покупки. Я ведь завтра улетаю в Юту… надолго… Оставляю Мэгги с мамой. У тебя какие-то проблемы, Пен?
– Если бы ты меня подбросила до больницы… Тебе ведь в ту сторону, да?
Наверное, не так уж и много наберется в мире людей, чья жизнь годами и десятилетиями являет собой образец безмятежности и счастья; несравненно больше таких, кто скрывает в шкафу какой-нибудь скелет. Флоренс знала, что Пенелопа отнюдь не исключение. Она когда-то заглянула в шкаф Пенелопы, в потаенный дальний шкаф, – и увидела оскал черепа и желтые кости… Со временем скелеты только прибавлялись.
Муж от Пенелопы не удрал, пустившись в странствия, подобные Одиссеевым, – она сама рассталась с ним, оставшись с сыном. Периодически появлялись в ее доме и другие мужчины, кто постарше, кто помоложе, но почему-то надолго не задерживались – значило ли это, что рыжим не особенно везет в жизни? Сын ее рос замкнутым и отчужденным, и, кажется, были у него серьезные проблемы с наркотиками, и занимался он не совсем понятно чем. А вчера, сказала Пенелопа, хмурясь и продолжая нервно одергивать блузку, забрал машину и укатил куда-то, и до сих пор не вернулся, хотя и обещал. Потому что прекрасно знал: ей, Пенелопе, нужно в больницу.
Это был еще один скелет из мрачного шкафа соседки. Больная мать, которую уже не один год пытались вернуть к полноценной жизни врачи городской клиники Святого Марка. Ретроградная амнезия, потеря памяти – последствие страшной автокатастрофы, в которую мать злосчастной Пенелопы попала, возвращаясь на автобусе из Ноксвилла, от сестры. Был дождь и туман, и ей еще повезло, если это можно назвать везением, – из тех, кто ехал тем утренним рейсом вместе с ней, выжили
– Если ты торопишься, тогда ждать не надо, – продолжала Пенелопа, не переставая издеваться над блузкой. – Как-нибудь доберусь, не в пустыне же…
– Ну что ты, Пен, – сказала Флоренс и открыла дверцу. – Я как раз в те края. Садись.
– Ой, сейчас, только сумки возьму. – Пенелопа, тряхнув своей роскошной пламенеющей гривой, чуть вперевалку поспешила к дому, и ее полные ягодицы крутыми волнами ходили под обтягивающей тканью брюк, вот-вот, казалось, готовых лопнуть от такого неудержимого напора. – Я быстро, – на ходу обернувшись, заверила она. – Спасибо, Флосси!
Соседка скрылась в доме. Флоренс в ожидании забарабанила пальцами по рулю. Мимо проезжали редкие пока авто, деревья застыли в безветрии под пасмурным небом – и что-то кольнуло в сердце, слабо, но ощутимо, словно где-то вдали, за тысячи миль, вгонял иголки в куклу злобный колдун.
…Соседка расставила свои сумки на заднем сиденье и сама устроилась там же, и что-то говорила, что-то о сезонных скидках, – но Флоренс почти не слушала. Автомобиль катил по пустынным улицам, и светофоры на перекрестках спросонок недоуменно моргали разноцветными глазами. Проехав по мосту над серой и тоже какой-то то ли сонной, то ли тоскующей рекой, неторопливо несущей свои воды в дань далекой Огайо, вишневый «форд», купленный когда-то еще отцом, добрался до центральной части города – здесь жизнь бурлила уже вовсю, будто в этих кварталах и не было ночи.
На одном из поворотов «форд» подрезало такси, заставив Флоренс резко затормозить, – смуглокожий водитель, наверное, из тех, с Ближнего Востока, даже не оглянулся, а Пенелопа разразилась нелестными замечаниями в его адрес.
– Если он так же трахается, как водит, толку от такого мало – слишком тороплив, – завершила она свою филиппику и принялась собирать с сиденья выпавшие из сумки апельсины.
Протолкавшись через перегруженный центр, «форд» выехал на сравнительно тихую улицу, ведущую к клинике Святого Марка. Торговые комплексы остались позади, и Пенелопа, прервав какие-то свои рассуждения, неуверенно предложила:
– Может, я здесь выйду, Фло? Тут всего-то пять-шесть кварталов, а тебе ведь за покупками.
– Не трепыхайся, Пенни, – сказала Флоренс, бросив взгляд в зеркало заднего вида, где горело костром отражение рыжей гривы. – Будешь топать с сумками, как верблюд. Угостишь мою маму лишним бисквитом – и мы в расчете, о’кей?
– О’кей! – легко согласилась Пенелопа. – Не один, а два лишних бисквита и домашний яблочный пирог!
– Только смотри, не переусердствуй. Как бы ее не разнесло! Она должна быть в хорошей форме, чтобы справляться с Мэгги без меня.
– Я ей помогу, – заверила Пенелопа и вздохнула. – Всегда мечтала о дочке… Ты счастливая, Фло…
Флоренс промолчала. И вновь, уже в который раз, невольно подумала о человеке, о котором запрещала себе думать. О человеке, который очень скоро будет рядом. Она про себя называла его Ясоном. Но место Медеи было не ее местом. Она просто не имела права на это место…
Тот, мифический, Ясон женился на Медее. Но мифы и реальность – совершенно разные понятия, редко пересекающиеся друг с другом…