Тайны древней Африки
Шрифт:
Его оси, имеющие 12–24 дюйма толщины и сделанные из самого лучшего и гибкого дерева, соединены между собой тяжелыми железными болтами, снабженными внизу и вверху массивными гайками. Верхняя часть фургона представляет собой очень искусно сделанную палатку из сплошной двойной парусины. Внутри палатка вполне защищает от дождя, ночной росы и холодных бурь. В верхней ее части висит деревянная рама, переплетенная ремнями из грубой воловьей шкуры, наподобие сетки, на раме помещается матрас, и путешественник находит здесь сухую и защищенную от непогоды постель, которая качается во время движения фургона, к этой качке скоро и легко привыкаешь.
По внутренним
Колеса сделаны самым тщательным образом, железные обручи крепко прилегают к ним, а спицы колеса глубоко сидят во втулках. Весьма важную роль играет материал, из которого сделан фургон — дерево, которое несколько лет лежало в тени, вполне сухое.
Передняя часть фургона обычно снабжена большим выкрашенным зеленой краской ящикообразным сиденьем. Сзади фургона, в деревянном углублении, лежит бочонок, вмещающий 8—10 галлонов воды. С наружной стороны приделаны два деревянных ящика, которые содержат сбрую, хомуты для волов, вожжи, инструменты, оси, ножи, топоры».
Буры быстро пересекали Оранжевую реку, двигались по землям гриква и оказывались на обширном внутреннем плато, пустынном из-за бесчисленных миграций в период мфекане. Единственными противниками их стали летучие отряды матабеле того самого Мзиликази, который покинул Чаку и вызывал опасения Дингаана. Матабеле отступили перед огнестрельным оружием и вскоре исчезли за горами Матопо от глаз европейцев — на несколько десятилетий! Но перед этим они успели — и не раз! — сразиться с бурами…
Треккеры пересекли Вааль и добрались до Лимпопо, здесь часть повернула на восток, прошла По перевалам Драконовых гор и оказалась в Натале. Они не желали подчиняться никакому правительству, намеревались сохранить рабовладение и устроить себе «леккер леве» — сладкую жизнь за пределами британских владений.
Буры, оставшиеся в колонии, с волнением ждали известий от пионеров. Между тем, из Наталя поступали утешительные известия, и в путь пустилась очередная партия под началом Луиса Трихарда. Британская администрация словно не замечала действий буров. Параллельно этой группе на север шел отряд Ренсберга. 12 и 10— таково было соответственно количество семей у каждого командира.
Группа Ренсберга исчезла без следа в полном составе, а Трихард осел возле Зуутпансберга. После неудачных попыток наладить торговлю с португальцами (те не могли разобрать африкаанс) они несколько лет скитались по саванне и только в 1839 году с 26 женщинами и детьми морем добрались до Порт-Наталя!
Следующие партии действовали с большей осторожностью. В начале 1836 года Потгитер и Силиерс переправили через Оранжевую 65 семейств, заключили мир с Мшевешве, вождем басуто, и Сиконьелой, сыном всесильной правительницы Мантатиси, но в октябре 20 тысяч воинов Мзиликази неожиданно напали на их лагерь Вехткоп. С помощью 40 ружей матабеле удалось отогнать, но те забрали скот, и Потгитер вынужден был вернуться на территории суто, где его ряды пополнились ста семействами Геррита Марица. Победу одержали сообща 187 буров и 40 гриква. В битве погибли 400 матабеле. Удалось отвоевать огромное стадо!
В апреле 1837 года в район Таба Нцу пришла новая группа переселенцев: 108 человек, не считая слуг, под началом Питера Ретифа. Предками Ретифа были
Среди лидеров буров не было единого мнения относительно выбора «земли обетованной». Ретиф и Уйс стремились в Наталь. Потгитер намеревался осесть к северу от Вааля, а Мариц — на Высоком велде. Шли бесконечные споры о дальнейшем направлении трека, о форме правления и т. д. Может, именно поэтому буры, не достигнув единства, понесут такие тяжелые потери?
В октябре 1837 года Ретиф вышел к краю плато. Внизу раскинулись равнины Наталя. Далеко на востоке группа всадников батлоква гнала скот, отвоеванный у зулусов. Батлоква были одеты в европейскую одежду, умели обращаться с оружием и в то же время успешно использовали древние бушменские приемы скотоводства в горах: мазали землю навозом впереди быков, чтобы те думали, что здесь уже шли их предшественники, и бесстрашно карабкались по кручам.
У Ретифа было 50 фургонов и он ждал прибытия новых семейств. Оставив обоз у подножья гор, он с 15 всадниками пустился в Порт-Наталь, чтобы договориться с поселенцами, а главное, с самим Дингааном. (Как раз в это время Уйс с Потгитером затеяли сражение с матабеле и заставили их отойти из долины реки Марико на север.)
В Порт-Натале жили в то время 50 белых, и 3 тысячи африканцев размещались по соседству в краалях. Среди поселенцев появилась новая фигура, которая займет значительное место в нашем повествовании: Алан Гардинер.
Он родился в 1794 году и четырнадцати лет поступил на службу в военно-морской флот. Достиг звания старшего помощника, но без дальнейшей поддержки не смог продвинуться по службе и решил стать миссионером. Приехав в Кейптаун в 1834 году, он в том же году добрался и до Порт-Наталя и сразу же поехал в резиденцию Дйнгаана, чтобы добиться у того разрешения на миссию.
Из записок А. Гардинера:
«Он смотрел на меня довольно долго из-за загородки, потом сказал: «Вот животные, которых убили для тебя». И исчез. Скелеты семи быков лежали неподалеку от ворот крааля. Потом он снова появился из ворот, 14 или 15 придворных склонились перед ним.
На этот раз он вызвал меня с переводчиком ради развлечения. Дингаан, несмотря на жестокость, не лишен чувства юмора. Он любит пошутить. Открытый двор, куда нас пригласили, был наполнен 70–80 женщинами, все они сидели на циновках, в то время как сам он стоял на возвышении, откуда видел весь крааль, и именно отсюда исходят все его распоряжения. «Мои женщины не хотят верить, что ты можешь делать вещи, которые написаны, даже не находясь рядом, докажи, что можешь».
Я отошел на достаточное расстояние за ограду, а мой переводчик под их диктовку написал карандашом имена 12–14 женщин, описавших свое местоположение, и меня снова пригласили. Точность моих суждений вызвала бурю восторга».