Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете
Шрифт:
Из воспоминаний А.И. Эдельмана:
«Я был назначен в КБ «Шарашки», которым руководил Валентин Петрович Глушко. Это КБ работало над созданием жидкостных ракетных двигателей. Меня представили Валентину Петровичу как нового сотрудника. Я увидел сидевшего на столом аккуратно одетого молодого человека, погруженного в работу. При виде сопровождающего меня начальства он не изменил позы, и на лице его не отразились никакие эмоции. Даже в тех условиях, в заключении, он производил впечатление человека независимого, уверенного, знающего себе цену. Коллектив КБ Глушко был небольшим. Все конструкторское бюро располагалось в двух или трех комнатах. Сидели все вместе: конструкторы и расчетчики, руководители и чертежники. Почти у всех были чертежные доски, в большинстве своем оборудованные новыми для того времени чертежными приборами – кульманами… Расстояние
Из воспоминаний П.П. Бровкина:
«Мы, вольнонаемные, чувствовали одну важную особенность коллектива ОКБ В.П. Глушко – его необыкновенную сплоченность. В нем поддерживалась, причем не административными методами, а добровольно, деловая атмосфера: работоспособность сотрудников была высокой и ровной. Преданность объединившей их высокой идее, большой цели была беззаветной. Какие это были люди! Цвет нашей технической интеллигенции: Лист, Витка, Артамонов, Мееров, Гаврилов, Назаров, Уманский, Шнякин, Желтухин, Колосов… В 1942 году на нашей площадке появился еще один представитель «спецконтингента» – С.П. Королев. Как заместитель Глушко по летным испытаниям самолетных ускорителей Сергей Павлович «базировался» на аэродроме соседнего самолетостроительного завода. Человеком он был решительным и смелым: однажды в полете у самолета «Пе-2», в хвосте которого у ракетного ускорителя сидел на корточках Королев, отвалился хвост. Его спасло только то, что он парашютом случайно зацепился за какой-то кронштейн в фюзеляже. А другое чудо заключалось в том, что они приземлились без хвостового оперения вопреки всем законам аэродинамики…»
Первый ракетный ускоритель (РУ-1) был установлен на борту самолета «Пе-2». С 22 августа по 18 ноября 1943 года было проведено 40 полетов с включением РУ-1. Прирост скорости составлял 200 км/ч!
Так начал свою работу жидкостный реактивный двигатель, которому вскоре предстояло сыграть главную роль в судьбе ракетной техники.
Заключенного Глушко вызвал к себе Сталин.
Его везли в Москву в отдельном купе две женщины-конвоира. С Казанского вокзала до Кремля почему-то вели пешком.
Час рассказывал Глушко хозяину Кремля о своих ускорителях. Сталин приказал тут же освободить Главного конструктора и попросил написать фамилии тех, кто заслуживал досрочного освобождения. Тут же в приемной Валентин Петрович написал список из 35 человек – всех, кого вспомнил. Большинство из них остались работать с Глушко…
Валентин Петрович Глушко был человеком замкнутым, он редко открывался сторонним людям. Но однажды это случилось, тому я был свидетелем.
В Театре имени Н.В. Гоголя шел мой спектакль «Район посадки неизвестен». Это была одна из первых пьес о космосе и космонавтах, а потому на спектакли часто приезжали те, кто был связан с этой областью. Побывал в театре и Главный конструктор академик В.П. Глушко. Спектакль ему очень понравился, и после окончания его он зашел к актерам. Встреча не ограничилась только словами благодарности – актеры быстро накрыли стол и пригласили почетного гостя. Валентин Петрович не употреблял спиртного, а потому сразу же от чарки отказался, но это не помешало ему беседовать с актерами. Во время разговора он не только со знанием дела обсуждал отдельные мизансцены, но и дал несколько советов исполнителям. Любопытно, что уже на следующем спектакле актеры постарались исполнить его пожелания… А потом он вдруг сказал, что если бы не космонавтика, то, наверное, он занялся бы искусством, возможно, даже стал бы театральным режиссером.
– Впрочем, у нас свой театр, – улыбнулся академик, – и в нем есть свои герои и свои злодеи…
Молодость – это стремление приблизить будущее. Кажется, что чем быстрее это случится,
Валентин Глушко в юности напишет пророческие слова:
«Пройдут немногие годы и появится новый Колумб, который, первым прорубив окно во Вселенную, положит начало новой, уже четвертой эпохе в развитии человеческой цивилизации, – эпохе межпланетной».
До старта первого человека в космос оставался 21 год 2 месяца и 13 дней.
Лето 1946-го…
В мае 1946 года вышло постановление Совета Министров СССР № 1017-419сс. Его подписал И.В. Сталин. Гриф, как обычно для подобных документов того времени: «Совершенно секретно. Особая папка». Это означало, что лишь очень небольшой круг людей имел право знать о существовании этого постановления, но выполнять его обязаны были все. Название документа краткое: «Вопросы реактивного вооружения». В стране создавался Специальный Комитет по Реактивной Технике (так и писалось все с заглавных букв, тем самым подчеркивалось особое значение нового ведомства).
С вершин нынешнего дня в этом постановлении очень много «странного», необычного. К примеру, Министерству сельскохозяйственного машиностроения поручалось разработать и создать «реактивные снаряды с пороховыми двигателями». Отдельным пунктом значилось: «определить как первоочередную задачу – воспроизведение с применением отечественных материалов ракет типа Фау-2 (дальнобойной управляемой ракеты) и «Вассерфаль» (зенитной управляемой ракеты).
Постановление предусматривало привлечение специалистов из Германии к работам по реактивной технике. В частности, пункт 18 звучал так: «Разрешить Специальному Комитету по Реактивной Технике устанавливать немецким специалистам, привлекаемым к работам по реактивной технике, повышенную зарплату».
О масштабах работ свидетельствует «материальное обеспечение» тех, кто привлекался к работам. В постановлении указывалось: «…выделить для обеспечения всех советских и немецких специалистов, занятых на работах по реактивному вооружению в Германии: бесплатных пайков по норме № 1 – 1000 шт., по норме № 2 с дополнительным пайком – 5000 шт.».
Но главное, что было в этом постановлении, – это создание ряда научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро. В августе 1946 года одно из них возглавил инженер Сергей Павлович Королев.
Юре пришлось пропустить два «школьных» года. Как и всем клушинским мальчишкам.
1 сентября 1941 года они пошли в первый класс, но и до смоленской земли докатилась война.
В январе немцы выгнали Гагариных из дома. Пришлось рыть землянку, в ней и прожили до 9 марта 43-го, когда пришло освобождение.
«Подражая старшим, мы, мальчишки, потихоньку как могли вредили немцам, – вспоминал Юрий Гагарин. – Разбрасывали по дороге острые гвозди и битые бутылки, прокалывавшие шины немецких машин… Вскоре загремело и на нашем фронте. Началось наступление советских войск. Радости не было конца. Тут-то эсэсовцы и забрали наших Валентина и Зою и в колонне, вместе с другими девушками и парнями, погнали в Германию. Мать вместе с другими женщинами долго бежала за колонной, а их все отгоняли винтовочными прикладами и натравляли на них псов. Большое горе свалилось на нас. Да и не только мы – все село умывалось слезами. Ведь в каждой семье фашисты кого-нибудь погнали в неволю… Немцы покинули наше село. Отец вышел навстречу нашим и показал, где немцы заминировали дорогу. Всю ночь он тайком наблюдал за работой немецких саперов. Наш полковник, в высокой смушковой папахе и зеленых погонах на шинели, при всем народе объявил отцу благодарность и расцеловал его как солдата. Отец ушел в армию, и остались мы втроем: мама, я и Бориска. Всем колхозом управляли теперь женщины и подростки. После двухлетнего перерыва я снова отправился в школу».
Война заканчивалась. Пришла весть от старшего брата и сестры. Им удалось сбежать от фашистов, и они остались служить в армии.
Встретились уже после Победы. Семья Гагариных перебралась в Гжатск.
Сколько в его жизни было пусков? Десятки, сотни? Нет, их не подсчитаешь, потому что к стартам межконтинентальных нужно добавить и те ракеты, которые все называли «реактивными снарядами», – он упорно считал «катюши» прародительницами нынешних ракетных гигантов. Впрочем, он имел право по-своему глядеть на историю реактивного и ракетного оружия, потому что судьба распорядилась так, что Василий Иванович Вознюк стоял у истоков рождения и того и другого.