Тайны гибели цивилизаций
Шрифт:
В Шумере тоже были, конечно, бедняки, не знавшие как свести концы с концами; про них и сочинены следующие выразительные, построенные на противопоставлении строки:
Бедняку лучше умереть, чем жить: Если у него есть хлеб, то нет соли, Если есть соль, то нет хлеба, Если есть мясо, то нет ягненка, Если есть ягненок, то нет мяса.Беднякам часто приходилось тратить свои скудные сбережения. И шумерская пословица звучала так: «Бедняк съедает свое серебро». А когда сбережения кончались, беднякам приходилось обращаться к древним предкам
В целом бедняки Шумера, очевидно, были покорны и смиренны. Нет ни одного указания на то, что они сознательно восставали против правящего класса богачей. И тем не менее сохранилась поговорка, которая, если только она правильно переведена, свидетельствует о пробуждении начатков классового сознания: «Не все семьи бедняков одинаково покорны!»
Что касается раздражительных, вечно недовольных жен, которые сами не знают, чего им надо, то они, подобно своим современницам, уже в те древние времена искали облегчения у всяких врачевателей. Во всяком случае, на это намекает следующая поговорка (если только перевод правилен):
Беспокойная женщина в доме
Прибавляет к горю болезнь.
Нет ничего удивительного, что в Шумере мужчины порой сожалели о столь опрометчивом шаге, как женитьба:
Счастье — в женитьбе,
А подумав — в разводе.
Что касается тещи, то в древности она, видимо, была гораздо более покладистой, чем в нынешние времена. Во всяком случае, в шумерских текстах до сих пор не обнаружено ни одного анекдота о злой теще. Зато у шумерских снох репутация была, прямо скажем, незавидная. Это видно из следующей эпиграммы, где перечисляется все, что благоприятствует мужчине, и наоборот:
Кувшин в пустыне — жизнь мужчине,
Обувь — зеница ока мужчины,
Жена — будущее мужчины,
Сын — убежище мужчины,
Дочь — спасение мужчины,
Но сноха — проклятие для мужчины!
Шумеры высоко ценили дружбу. Но, как говорят по-английски, «blood is thicker than water» (дословно: «кровь не вода»; или русск. пословица «свой своему поневоле брат»). В Шумере говорили примерно так же:
Дружба длится день, Родство длится вечно.Теперь вернемся к Великому потопу.
Вавилонский миф о потопе, а вслед за ним и библейский, восходят к шумерскому первоисточнику.
Итак, мы приводим практически весь сохранившийся текст этого мифа со всеми его неясностями и головоломками. Он хорошо иллюстрирует трудности, которые приходится преодолевать ассириологам, но одновременно дает представление об удивительных открытиях, которые им предстоит сделать.
Для нас действие начинается с того момента, когда некое божество обращается к другим богам, очевидно обещая спасти род человеческий от гибели, с тем чтобы люди вновь строили города и храмы для богов.
Вслед за этим идут три строчки, которые трудно увязать с текстом. Скорее всего в них описывается, что именно делает это божество, чтобы выполнить свое обещание.
Далее следуют четыре строки, рассказывающие о сотворении человека, животных и растений.
Весь этот отрывок выглядит так:
Человеческий род… его погибель… Мое сотворение… богине Нинту… воистине я верну. Я верну людей на их земли, — Грады их да будут построены, Беды их да будут рассеяны. Кирпичи на места святые градов войстину да будут возложены. На месте святом… да установлены Обряды, могучие Сути совершенными да будут! Землю вода да оросит, благоденствие да осенит.После чего мы узнаем, что царская власть была ниспослана свыше и что тогда было основано пять городов.
Градам всем тем он дал имена, их столицами он назначил. Малые речки повелел он очистить, прорыть каналы провести воду…
Здесь в тексте опять пробел примерно в 37 строк, в которых, видимо, говорилось главным образом о решении богов ниспослать на землю потоп и уничтожить род человеческий. Когда текст снова становится достаточно чистым, мы видим, что некоторые боги недовольны и опечалены таким жестоким решением. Затем на сцене появляется Зиусудра, шумерский прототип библейского Ноя. Он предстает как набожный и богобоязненный царь, во всех своих делах руководствующийся указаниями, полученными от богов в сновидениях и предсказаниях. Насколько молено понять, в тот момент, когда Зиусудра стоит возле какой-то стены, божественный голос возвещает ему о решении богов: на землю обрушится потоп, дабы «уничтожить семя рода человеческого». Это довольно длинный отрывок и мы его не будем здесь приводить.
Дальнейший текст, очевидно, содержит подробные указания Зиусудре чтобы он построил огромный корабль и спасся на нем от гибели. Но эти указания отсутствуют, потому что здесь в поэме новый пробел примерно в 40 строк. Когда текст становится разборчивым, мы видим, что потоп уже обрушился «на страну». Он бушевал семь дней и семь ночей.
На восьмой день вновь появился бог солнца Уту, разливая над землей свой драгоценный свет. Зиусудра простерся перед ним и принес ему жертвы.
Далее во всех рассматриваемых нами погибших цивилизациях мы сможем найти свидетельства о потопе и «своих Ноев». Однако, потоп потопом, а шумерское государство приходило в упадок и было впоследствии захвачено семитскими племенами под предводительством великого Саргона Аккадского. Но перед этим закономерным концом в стране происходили войны и свирепствовал бездумный Чиновник. О том, что в нашем мире почти ничего не изменилось продолжает рассказывать С. Крамер на примере Шумер.
Город-государство Лагаш, расположенный на юге Шумера (см. рис. 19), начиная с 2500 г. до н. э. играл в государстве главенствующую роль в политическом и военном отношении. Здесь царствовала энергичная династия Ур-Нанше, представителям (ишакку) которой удавалось править всем Шумером. Но звезда Лагаша закатилась при Урукагине — восьмом правителе этой династии. До этого же Лагаш вел постоянную войну с другим городом-государством Ум-мой, правители которого также претендовали на господство в Шумере. Однако мы не будем вдаваться в подробности этих войн, проходивших с переменным успехом для обеих сторон, но с постоянным подрывом всей шумерской цивилизации. Обратимся лучше к шумерским «социальным революциям», провозглашавшим «свободу» (это слово есть в шумерских табличках именно в социальном контексте) от засилья чиновников и, как известно, сопровождавшимся еще одним сильным подрывом шумерского государства.
Во время жестоких войн с их пагубными последствиями граждане Лагаша утратили свои политические и экономические свободы. Чтобы набрать и вооружить войско, правители города сочли необходимым урезать права своих подданных, увеличить до предела налоги и даже присвоить собственность храма. Пока страна находилась в состоянии войны, они почти не встречали противодействия. Но, однажды захватив в свои руки бразды правления, члены дворцовой клики не желали отказаться от них в мирное время, ибо это давало им неисчислимые преимущества. В самом деле, древние чиновники ухитрялись изыскивать такие источники увеличения доходов, что им могли бы позавидовать даже их современные коллеги. Отчисления в казну, налоги, пошлины и обложения достигали в Лагаше невиданных размеров.