Тайны имперской канцелярии
Шрифт:
Ему это уже было просто не нужно. Он понял другое. Что Суворов, или как он его сам величал - великий князь, оказался прав.
Русские бежали под его натиском и если бы не Бородино, Наполеон успешно бы разгромил их полностью.
Но, что лежало в этом поражении при малой численности сил противника. Не эта ли потеря, только унаследованная гораздо раньше от самого себя.
Взвалив на себя чашу вины другого, Бонапарт просто не смог побороть в себе животрепещуюся алчность вознаграждения в виде разгромленного лагеря врага.
Личная безаппеляционность или отдание предпочтения врагу и послужило тем перевесом, который помог русским устоять и не сорваться с мест за время сражения.
Но это француз, а если уж точно, корсиканец. А что же послужило поводом для всего этого дальше? Да, все то же. Те же, кто воевал, очевидно, знали обо всем или догадывались и им не хотелось повторять то, что уже сделал до них их соотечественник.
Они знали: выиграют или не выиграют войну - все будет, как прежде. Царь на месте. Москва отстроится, а они так же будут служить. Не в этом ли кроется причина всего задуманного?
Мало чести, достоинства? Хватает сполна. Мало денег? Так ведь дело поправимое. Мало земель? Тоже можно исправить.
Так, что же послужило расколу мнений?..
НЕ – НУЖ - НОСТЬ. Вот причина всех бед.
Они прекрасно знали, как обращаются с победителями и как заигрывают с побежденными, желая вернуть себе что-то в лице неограниченной власти.
И те, кто это почувствовал после войны, убедились в своем личном размышлении. После победы герои стали не нужны.
Царю и другим стало попросту наплевать на них. Дел и без того хватает - так говорил Александр. Отсюда и пошло все то, что сейчас готовится выйти наружу. Теперь, все стало на свои места. А Василий как же?
Да, просто. Этот околотный, готовящийся стать у власти, монах решил просто воспользоваться всем этим. И те, другие, поверили. Они поверили каждому его слову, хотя в глаза лично мало кто видел, но тайно, конечно, знал, что такой человек есть.
И теперь понятно, почему поверили. Он обещал вернуть им уважение и почет, и обеспечить службой до конца дней.
А, что может быть лучше, кроме этого, дарованного человеку, проливавшему кровь за Отчизну. Вот и вся разгадка. Теперь, остается лишь посоветоваться с Иваном Васильевичем и попытаться повернуть все обратно...
Глава 5
Как будто гора свалилась с плеч графа, и он, устало закрыв глаза, задремал, но уже через минут двадцать в комнату вошли.
Сначала тот, к кому он же посылал, а затем, почти следом сам дворник.
Гость стоял посреди комнатушки и не знал, что предпринять, так как в темноте ничего не было видно.
– Садитесь на стул, вот, - тихо прошептал дворник, подсовывая вошедшему под ноги деревянный табурет и одновременно прикрывая ногой дверь.
Но, закрыть до конца ему все ж не удалось. Кто-то влетел, как пуля внутрь и чуть ли не бросился на него с кулаками.
– Ты что, пьян, что ли, собачья кровь? Я тебя повсюду ищу, - кричал чей-то голос в темноте.
От этого крика граф проснулся и открыл глаза, а гость вскочил с предложенного ему стула.
– Ой, барин, извините, заснул я, ей богу, заснул. Клянусь вам.
– А ну, дохни, скотина, - выпалил тот.
Дворник глубоко дохнул, отчего кричавший отступил в сторону.
– Фу-у, ну и вонища. Луку что ли наперся, гад, чтоб не пахло, - сказал он голосом помягче, видимо уразумев, что дворник трезв.
– Клянусь, ваше благородие, не пил ни грамма.
– Ладно, ладно, верю тебе. А то, кто сидит в темноте?
– Да то просто кутежа такая. На мусоре недавно нашел. Кто-то видать выбросил.
– На кой ляд она тебе нужна? Собираешь тут нечисть всякую у меня под носом.
– Да, это я так. Жалко ведь. Вещь-то, небось, дорогая...
– Ну, ладно, - совсем смягчился барин, - закрой тут все и ходь со мной. Дело есть у меня.
– Далеко ль идтить, барин?
– Нет, неподалеку. Ты видел сегодня, как карета протащилась мимо нас?
– Нет, барин, я в доме был, не смотрел.
– Ну и дурак, что не смотрел, - сплюнул тот на пол.
– Я ж не знал, что это надо, - начал оправдываться дворник.
– Знал, не знал, ладно. Давай, одевайся и пошли.
– Да, я уж оделся, барин.
– Во, какой быстрый. Как нагоняй дашь, так сразу все ускоряется, - барин засмеялся и вышел.
Зa ним последовал дворник, запирая за собой дверь. Вскоре их шаги поглотила улица, и в комнате наступила тишина.
– Иван Васильевич, - тихо прошептал граф, - это я вас звал.
– А-а, - протянул гость, - а я то думаю, что за дела такие творятся вокруг. Приходит какой-то мужлан и приглашает к себе в гости.
– К себе?
– удивился граф, - я ведь...
– Да, нет. Это я так, шутя, - поправился Иван Васильевич, - не к себе, конечно, а к барину свому, но это дела не меняет. Не могу же я ходить по любым домам так просто, без уговору раннего, да еще в такое смутное время.
– Согласен, - вздохнул Иван Алексеевич, - но другого выхода не было.
– Да, знаю я, - резко почему-то оборвал его генерал, - а то б вовсе не пошел, - и он снова, судя по звуку, водрузился на предложенный ранее стул.
В комнате наступила тишина.
Слышно было лишь хриплое дыхание гостя и где-то в самом дальнем углу какое-то шуршание. Это чем-то напоминало звук пережитого ранее, и граф невольно содрогнулся, но, как и прежде, сохранял молчание.
– Чего молчишь?
– задал вопрос старик, - я ведь не для того пришел сюда, чтоб из тебя выуживать какие-то сведения. Раз звал – говори, чего хотел.