Тайны Космера (сборник)
Шрифт:
Вати держалась как можно ближе к Закату.
— Зачем ты это делал раньше? — прошептала она. — В прошлый раз?
Опять вопросы. К счастью, звуки не слишком опасные.
— Я был ранен. Нужно было добраться из одного убежища в другое, ради противоядия из запасов дяди.
А все потому, что у Заката дрожали руки, и он уронил склянку.
— И ты выжил? Ну конечно, выжил. Я имею в виду, это удивительно, вот и все.
Казалось, она говорит только затем, чтобы наполнить звуками воздух.
— Что, если они следят за нами? —
— Не следят.
— Откуда тебе знать? В этой темноте может скрываться все, что угодно.
— Если бы ночеглоты нас заметили, мы уже были бы мертвы. Вот откуда я знаю.
Покачав головой, Закат вытащил мачете и срубил несколько веток перед собой. На них могли притаиться смертомуравьи. Их трудно заметить в темноте, поэтому прикасаться к листве было не самым разумным решением.
«Все равно от этого никуда не деться, — подумал он, спускаясь в овражек, дно которого покрывала грязь. Приходилось идти по камням, чтобы не увязнуть. Вати следовала за ним с удивительной ловкостью. — Нужно идти быстро. Я не могу срубить все ветки на пути».
Закат перепрыгнул с камня на другую сторону овражка, миновав свой тонущий в грязи труп. Неподалеку он заметил еще один, прозрачный и потому почти невидимый. Он поднял фонарь повыше. Неужели снова?
Другие трупы не появлялись. Только эти два. А тот, что прозрачный… точно, там провал в земле. Сак тихонько чирикнула, и Закат достал ей из кармана семечко. Она придумала, как помогать ему. Прозрачные видения означали непосредственную угрозу, необходимо следить именно за ними.
— Спасибо, — прошептал он авиару.
— Эта твоя птица… — Вати понизила голос во мраке ночи. — Есть ли другие такие?
Они выбрались из овражка и направились дальше, миновав в темноте след крелля. Закат сделал знак остановиться, когда они едва не наступили на смертомуравьев. Вати посмотрела на цепочку крошечных желтых насекомых, двигающихся по прямой.
— Закат? — позвала она, когда они обошли смертомуравьев. — Есть ли другие такие? Почему ты не продаешь птенцов на рынке?
— У меня нет птенцов.
— То есть ты нашел только одного?
Вопросы, вопросы. Как назойливые мухи.
«Не будь дураком, — сказал он себе, подавляя раздражение. — Ты бы тоже спросил, если бы увидел кого-то с новым авиаром».
Он старался держать существование Сак в тайне. Много лет даже не брал ее с собой, когда покидал остров. Но когда птица повредила крыло, Закат не захотел оставлять ее одну.
В глубине души он знал, что однажды тайна выплывет наружу.
— Таких, как она, много. Но дар только у нее.
Он продолжил орудовать мачете, а Вати замерла на месте. Обернувшись, он увидел, что она одиноко стоит посреди проложенной тропы. Закат вручил ей фонарь.
— Эта птица с материка. — Вати подняла фонарь выше. — Я сразу поняла, как только ее увидела, но решила, что она не авиар, ведь у материковых птиц не бывает дара.
Закат отвернулся и продолжил расчищать тропу.
— Ты привез птенца на Пантеон, — прошептала Вати за его спиной. — И он обрел дар.
Закат с размаху срубил ветку и пошел дальше. Опять же, она не задала вопроса, так что отвечать необязательно.
Вати с фонарем поспешила догнать его, и перед Закатом легла его собственная тень.
— Наверняка кто-то уже проделывал такое. Наверняка…
Он не знал.
— Хотя с какой стати? — продолжила она негромко, словно беседуя сама с собой. — Авиары уникальны. Все знают, у какой породы какой дар. Никому ведь не придет в голову, что рыба научится дышать воздухом, если вырастет на земле. Так же никому не придет в голову, что обычная птица станет авиаром, если вырастет на Патжи…
Они продолжали идти сквозь мрак. Закат избежал многих опасностей, но понял, что вынужден почти полностью полагаясь на помощь Сак. Не идти вдоль ручья — в воде колышется твой труп. Не прикасаться к дереву — кора сочится ядовитой гнилью. Свернуть с тропинки — там твой труп с укусом смертомуравья.
Сак не разговаривала с ним, но каждое послание было ясным. Когда он остановился, чтобы Вати попила из фляги, и взял Сак на руки, то обнаружил, что птица дрожит. Она даже не клюнула его, как обычно делала в таких случаях.
Они остановились на небольшой полянке, окруженные кромешной тьмой. Небо затянули облака. Вдалеке слышался шум дождя по листве. Здесь это не редкость.
Подали голос ночеглоты: сначала один, за ним другой. Они так вопили, только убив или пытаясь спугнуть добычу. Стада креллей часто ночевали рядом с авиарами. Переполоши птиц, и почуешь креллей.
Вати достала трубку: не футляр для карт и вовсе не научную штуковину, судя по тому, как она держала ее, засыпая что-то внутрь с одного конца. Закончив, она подняла трубку, словно оружие. У ее ног лежал искалеченный труп Заката.
Он не стал расспрашивать об оружии, даже когда она вытащила что-то вроде короткого легкого копья и вставила его в трубку. Никакое оружие не пробьет толстую шкуру ночеглота. Ты либо избежал с ним встречи, либо уже мертв.
На плечо Заката спланировал щебечущий Кокерлии. Похоже, темнота сбивала авиара с толку. Почему они в джунглях ночью, когда птицы обычно помалкивают?
— Нужно двигаться. — Он усадил Сак на другое плечо и вытащил мачете.
— Ты понимаешь, что твоя птица все меняет? — тихо произнесла Вати, следуя за ним с мешком на плече и трубкой в руке.
— Появится новый вид авиаров, — прошептал Закат, перешагивая через свой труп.
— Если бы только это. Закат, мы считали, что у птенцов, выросших вдали от островов, не развиваются способности, потому что рядом нет других птиц, которые бы их обучали. Мы считали, что их способности врожденные, как, например, наша способность говорить. Она передается от родителей детям, но нам требуется помощь, чтобы развить ее.