Тайны КремляСталин, Молотов, Берия, Маленков
Шрифт:
И все же заседание бюро президиума ЦК, провозгласившее преемника Сталина еще до его смерти, определившее тех, кто теперь стоял на вершине иерархической лестницы, отнюдь не разрешило всех неотложных злободневных проблем. Предстояло еще, и никак не позже, чем к вечеру 5 марта — моменту открытия совместного заседания, договориться не только о государственных должностях для всех членов нового президиума ЦК, но и сформировать правительство.
Принципиальный подход к решению столь непростой в сложившихся экстраординарных условиях задачи сложился еще накануне. Тогда, когда участники тайных переговоров, стремясь во что бы то ни стало подчеркнуть, сделать очевидным для всех без исключения свое совершенно особое положение, отказались от воссоздания многочисленного ПСМ СССР. Подменили его прежним, узким бюро, просто переименовав последнее. Логическим развитием такого подхода стал и отказ от восстановления координировавших
Однако даже за полтора дня сделать это полностью оказалось невозможным. Причина первой такой серьезной неудачи объяснялась весьма просто. Каждый из членов триумвирата упорно и настойчиво стремился сохранить свое положение. Не допустить ни умаления собственных, только что занятых позиций, ни усиления их у остальных. Настоять при утверждении на министерские посты тех, кого они — и Маленков, и Берия, и Молотов — с большей или меньшей вероятностью могли полагать своими союзниками и единомышленниками. К исходу дня 5 марта удалось согласовать распределение только ключевых должностей в СМ СССР, ПВС СССР да провести основательную перетряску секретариата ЦК.
Вот здесь-то и оказалось, что тактика, избранная Маленковым, полностью себя оправдала. Не столько эффект внезапности, сколько отсутствие у соперников времени на то, чтобы суметь сговориться и принять контрмеры, позволило ему получить все, чего он добивался. Сосредоточить в своих руках максимально возможный контроль над государственным и партийным аппаратами.
Как председатель СМ СССР, Маленков получил обязанность наблюдение за работой советов министров союзных республик. Но как председательствующий на заседаниях Совмина — еще и фактическую возможность влиять на формирование основ внутренней и внешней политики, ставя на обсуждение или отвергая как «неподготовленные» те или иные вопросы по собственному усмотрению. Вместе с тем, по решению Пленума Георгий Максимилианович председательствовал еще и на заседаниях президиума ЦК. Иначе говоря, определял и даты их проведения, и повестку дня. Наконец, удержав за собою также и должность секретаря ЦК, продолжал направлять работу партаппарата. Мог в случае необходимости оказывать прямое воздействие на характер решений, принимаемых секретариатом, или выносимых им на утверждение или обсуждение президиума ЦК.
Берия, хотя и стал вторым лицом в стране, весьма значительно уступал по положению, по возможностям Маленкову. Не мог даже сравниваться с ним в правах, хотя и сумел получить, выторговать многое. Прежде всего, возвращение отобранных у него еще в 1946 году двух силовых министерств — государственной безопасности и внутренних дел, которые с этого момента сливались в одно: МВД СССР. Мало того, сохранил за собою Лаврентий Павлович и контроль за деятельностью трех наиважнейших для создания и наращивания военной мощи страны и потому самых засекреченных учреждений: главных управлений при СМ СССР — Первого, Второго, Третьего — ядерная программа…
<В оригинале отсутствует часть текста. — Прим. Авт fb2.>
…ной зависимости оказывалось военное министерство, а кроме того сохранялись прямые связи с рядом промышленных министерств, обязанных выполнять заказы управлений вне всякой очереди, даже с нарушением пятилетних или годовых планов.
Молотову, как менее активному участнику борьбы за власть, пришлось ограничиться постами министра иностранных дел да, по должности, главы одного из трех органов внешнеполитической разведки — Комитета информации. Столь же ограниченные по сравнению с прежними полномочия достались и Булганину, во второй раз возглавившему военное министерство. Но и этим их несколько приниженное положение не ограничилось. Проявилось оно и в ином. Оба члена «пятерки» вынуждены были принять первыми своими заместителями отнюдь не тех, кого они сами подобрали бы себе. Молотов — Я. А. Малика и А. Я. Вышинского, а Булганин — А. М. Василевского и Г. К. Жукова. То есть в принудительном порядке, в качестве ближайших помощников тех, кто еще накануне возглавлял то же министерство, располагал в нем «своими» людьми, устоявшимися связями и влиянием.
Однако даже такие, урезанные до предела, весьма ограниченные права, и отражавшие истинное положение Молотова, Булганина в «пятерке»,
Третий уровень власти составили те пятеро, кто стал заместителями председателя Совета Министров, что из-за спешки забыли зафиксировать в проекте решения. Прежде всего, в силу статуса давнего члена политбюро, Микоян, назначенный министром внутренней и внешней торговли — пост, который он с перерывами занимал еще с середины 20-х годов. Затем те, кого утвердили на ключевых должностях по управлению экономикой, вернее, той ее сферы, которая органически являлась и фундаментом военно-промышленного комплекса, и значительной производственной частью его. Те, кто возглавил важнейшие укрупненные министерства, заменившие ведущие отраслевые бюро при Совмине.
Сабуров — машиностроения (прежние автомобильной и тракторной промышленности; машиностроения и приборостроения; сельскохозяйственного машиностроения, продолжавшего выпускать среди прочего боеприпасы; станкостроения). В. А. Малышев — транспортного и тяжелого машиностроения (упраздненные транспортного машиностроения; судостроительной промышленности; тяжелого машиностроения; строительного и дорожного машиностроения). Первухин — электростанций и электропромышленности (ранее электростанций; электропромышленности; промышленности средств связи). Госплан СССР с присоединенными к нему госкомитетами по материально-техническому снабжению народного хозяйства и по снабжению продовольственными и промышленными товарами [777] передали Г. К. Косячко, немало лет проработавшему первым заместителем председателя этого комитета, по своей значимости не уступавшего ведущим министерствах.
777
Там же, ф. 2, oп. 1, д. 26, л. 8.
Ворошилов, хотя и был оставлен членом президиума ЦК, удостоился чисто номинальной, заведомо декоративной должности, никогда не имевшей хоть какого-нибудь самостоятельного значения. Назначили его председателем президиума Верховного Совета СССР — вместо Н. М. Шверника, «переброшенного» на ВЦСПС.
Наконец, кадровые перестановки, отражавшие новую расстановку сил, провели и в секретариате ЦК. Из него вывели Л. И. Брежнева, Н. М. Пегова, Н. Г. Игнатова и П. К. Пономаренко, трудоустройство которых с подчеркнутым понижением ни у кого не вызвало сомнения. Первых двух назначили соответственно заместителем начальника Главного политического управления военного министерства, секретарем президиума Верховного Совета СССР. Остальным пообещали «руководящую работу» в Совете Министров.
Вместо них в секретариат ввели явных сторонников Маленкова, проводников его взглядов и политического курса. С. Д. Игнатьева, лишившегося должности министра МГБ, но не утратившего некоторого контроля над ним, ибо он получил в ведение среди прочих отделов ЦК и отдел административных органов, «опекавший» министерства военное, внутренних дел, юстиции, прокуратуру, Верховный суд. П. Н. Поспелова, заменившего Н. А. Михайлова в роли главного идеолога партии, «наблюдавшего» за деятельностью таких отделов ЦК, как пропаганды и агитации, художественной литературы и искусства, философских и правовых наук, экономических и исторических наук, науки и ВУЗ’ов, школ. Н. Н. Шаталина, отныне призванного держать под неусыпным и жестким контролем важнейшую из трех тогда функций партии: подбор и расстановку кадров во всех без исключения государственных учреждениях и общественных организациях, на всех предприятиях страны.
Вместе с тем изменили, резко подняли уровень Хрущева. Его переместили с поста первого секретаря Московской областной парторганизации, в то время стоявшей над московским горкомом. «Признали необходимым», чтобы он «сосредоточился на работе в Центральном Комитете» [778] . Иначе говоря, при том положении, которое занимал Маленков, утвердили вторым секретарем ЦК. Однако при существенно измененном составе секретариата, в новом окружении — тех, кто непременно станет согласовывать все решения прежде всего с Георгием Максимилиановичем, Хрущева фактически лишали возможности проявлять самостоятельность, вынуждали заниматься преимущественно чисто организационными, они же канцелярские, вопросами.
778
Источник. 1994, № 1, с. 107–111.