Тайны Парижа. Том 2
Шрифт:
Эти слова окончательно уничтожили капитана.
— Марта! Марта! Вечно Марта, — чуть слышно прошептал он.
Жермен вывел капитана из коридора.
— Слушайте, — сказал он, — нужны вам или нет ваши пистолеты?
— Нужны ли мне они!
Капитан сразу преобразился в двадцатилетнего юношу и, побуждаемый ненавистью, бросился в свою спальню и захватил оттуда оружие. Жермен следовал за ним. Капитан взвел курки и осмотрел затворы.
— Когда ненависть направляет взгляд, — сказал он, — то каждая
— Идем, — торопил его Жермен.
Лакей провел Гектора на площадку и поставил его в двадцати шагах от стеклянной двери, из которой должен был выйти Арман.
— Стойте тут, — сказал он, — через десять минут я пройду с ним.
— Ты?
— Ну, конечно! Ведь я же говорил вам, что играю двойную роль.
— Положим.
— Я притворялся перед этой дамой, что предаю вас. Она щедро платит мне; но, в конце концов, я все-таки изменяю ей ради вас. Сомневаетесь ли вы теперь?
— Нет.
— Но прежде всего, — продолжал Жермен, — берегитесь наделать глупостей, не ошибитесь…
— Я прицелюсь метко.
— Я не то хочу сказать. Не примите меня за него… Капитан со злобой сжал пистолеты.
Он на целую голову выше меня, не забудьте.
— Нет! Уходи! — произнес капитан, пылая бешенством и нетерпением.
— К тому же, — прибавил Жермен, уходя, — я заговорю с ним, скажу: «Идите скорее! Нам нельзя терять времени». Ведь вы узнаете мой голос, черт возьми!
— Да иди же…
Жермен ушел. Капитан остался один; он стоял, опершись на перила площадки, с пистолетами в руках.
Прошло десять минут, которые показались ему, по меньшей мере, десятью годами. И этот человек, погрязший в грехах, терзаемый раскаянием, сломленный стыдом, человек, который за минуту перед этим, увидев юношу на коленях перед любимой женщиной, почувствовал, как его оставляют последние силы, вдруг снова стал прежним солдатом. Охваченный ненавистью и ревностью, он с твердостью ожидал юношу, на которого приготовился направить дуло пистолета с уверенностью бандита. Только сердце у него билось учащенно; вообще же он был спокоен, как старый браконьер, караулящий дичь.
Наконец в коридоре раздались шаги. Капитан поднял пистолет. Кто-то показался на пороге стеклянной двери. Гектор Лемблен поднял пистолет вровень с головой вошедшего и хотел было выстрелить, но он узнал Жермена.
В то же время, согласно уговору, Жермен вполголоса сказал:
— Идите… идите скорее.
Тогда капитан увидал вторую фигуру, которая быстро пошла через площадку вслед за лакеем, направляясь к лестнице, спускавшейся к морю. Капитан спокойно поднял пистолет, прицелился в Армана и выстрелил.
В ту минуту, когда раздался выстрел, Арман уже достиг первой ступеньки лестницы; он не упал, напротив, быстро обернувшись, вскрикнул. Капитан промахнулся. Но тотчас же схватил
При свете, блеснувшем при выстреле, Гектор Лемблен увидел, как фигура исчезла.
Был Арман убит, или Жермен увлек его за собой? Капитан, опьянев от ярости, хотел убедиться в этом и бросился было к лестнице. Но новое обстоятельство остановило его.
На пороге площадки показалась женщина, и ей стоило только протянуть руку, чтобы остановить его дикое стремление.
Эта женщина, указывая пальцем на преступника, сделала шаг ему навстречу и произнесла одно слово: «Убийца!»
Гектор Лемблен в ужасе отшатнулся, а дымящийся пистолет выпал у него из руки и упал на плиты площадки.
XI
Дама в черной перчатке — это была она — сделала еще шаг вперед, но капитан снова отступил перед нею, как перед зловещим видением.
— Убийца! — повторила она.
И так как он продолжал подаваться назад, то молодая женщина все шла вперед, протянув палец ко лбу преступника. Казалось, она хотела запечатлеть на нем неизгладимый знак, позорное клеймо, которое могло исчезнуть только с его смертью.
Капитан, отступая, скоро очутился на краю площадки, спиной к перилам. Тогда, без малейшего признака страха, с презрением к убийце, который стоял неподвижно и у которого из горла, сжатого судорогами, не вылетело ни звука, она сказала:
— Убейте заодно и меня! Убейте, как убили его.
Она смотрела на капитана безумными, горящими глазами…
— Раз вы сочли себя вправе, — продолжала она, — стрелять в человека, стоявшего передо мной на коленях, вы, с которым я пока ничем не связана, вы, имени которого я еще не ношу, то отчего вы не убьете и меня?
Видя, что он молчит и, чуть держась на ногах, готов упасть на колени перед нею, Дама в черной перчатке повернулась к нему спиной и насмешливо расхохоталась.
— Ах, — выдохнула она, — я предвидела эту развязку, предвидела, что ваш лакей предаст меня и что вам не сдержать вашей клятвы. Сегодня утром граф Арлев входил в вашу комнату и вынул пули из ваших пистолетов.
Капитан глухо вскрикнул.
— Тот, кого вы считаете убитым, чувствует себя превосходно, — докончила Дама в черной перчатке.
С этими словами она удалилась, и капитан, остолбеневший, не имевший силы последовать за нею, услышал шум запираемых дверей.
Хотя женщина, любимая им, предала его, но он все же любил ее так, как никогда; она удалилась к себе, не удостоив его объяснения, не спросив его ни о чем. Потрясение сломило этого человека, когда-то такого сильного. Он грузно опустился на ступеньку лестницы и находился точно в бреду, забыв даже, живет ли он?