Тайны парижских манекенщиц (сборник)
Шрифт:
Потом… Потом, думаю, мой паспорт, перегруженный новыми штампами, стал главным виновником разлуки. Я не могла одновременно бороздить экзотические небеса и ждать мужа в прелестной квартире у подножия площади Тертр в самом центре горбатого Монмартра. Через три года я поняла, что лучше расстаться с тем, кто до сих пор остается моим лучшим другом. Но я до сих пор уверена, что самым счастливым событием моей жизни было замужество.
Однако любовные истории в череде наших путешествий по миру остаются единственными, о чем могут мечтать романтики. Приключение Магги Саррань или Аннабеллы, они окончательно отошли от моды, чтобы стать певицами. Они не жалуются на судьбу, которая может быть искушением для людей смелых, склонных к опьянению криками «браво».
Голова на плечах
Ту же «Марсельезу» мы услышали через полчаса в «Вивекс», в крупнейшем ресторане города, где для нас устроили прием. Поскольку мы прибыли с охапками цветов в руках, танцоры замерли на месте, а оркестр заиграл наш национальный гимн, который хором подхватила вся публика.
Потом нас принял посол Франции, господин Ги де Шарбоньер. Будучи холостяком, он попросил меня исполнить роль молодой хозяйки дома!
Признаюсь, некий «сезам» открывал мне двери почти каждого посольства: все хорошо знали моего отца, сделавшего хорошую карьеру. Мое происхождение помогало доброму общению с господином де Шарбоньером и его коллегами; господином и госпожой Герен, чьи гостиные с окнами, выходящими на бухту, покорили нас в Рио; господином и госпожой дю Со, принимавшими нас в Лиссабоне во дворце Абрантеш, несомненно самом красивом посольстве мира, где во время показа нам выделили знаменитое помещение, потолок которого усеян розетками из драгоценного фарфора. И наконец, с господином дю Шейла, чье имя я пишу с некоторым смущением.
Словно в раскаянии, я с опозданием рассказываю историю нашей встречи. Господин Горен, самый очаровательный и эффективный из директоров, взял в Стокгольме судьбу нашей маленькой труппы в свои руки. От него исходила инициатива, которой аплодировали все: вместо оплаты гостиницы и еды, как бывало обычно, он предоставил нам «пищевое пособие» (каково!), что позволяло нам самим выбирать ресторан. Обрадовавшись удаче, мы все вместе приняли решение не выбирать ресторан, а несколько лишних и неожиданно образовавшихся крон лучше потратить на покупки. Достаточно утром плотно поесть (завтрак включался в гостиничный счет), а вечером, в 18 часов, отдать должное буфету на приеме в посольстве Франции.
Действительно, восточные вкусности этого буфета, сытные, как на египетском празднике, наилучшим образом соответствовали нашим желаниям. Мы устроили настоящий разгром, сменяясь небольшими группами, опустошавшими стол, как полчище термитов.
До отвала наевшись, мы узнали имя посла: им был господин дю Шейла, друг детства моего отца, знавший меня маленькой девочкой. Покраснев от стыда, я подошла поздороваться с ним, и, хотя наш «налет» прошел незамеченным, я поклялась себе, что со мной такое не повторится.
Наши группы, когда мы предоставлены сами себе, зачастую превращаются в банду расшалившихся школьников на отдыхе. Мы часто устраивали различные розыгрыши. Так случилось в Рио, когда чилийское вино ударило нам в голову. Нечасто приходится начинать показы поздно из-за предшествующих аттракционов, которые постоянно переносятся или затягиваются. Пришлось смириться с ночной жизнью и ложиться спать вечером, чтобы будильник прерывал сон в 22.30.
В тот вечер директор, его жена и группа друзей пригласили нас на обед в «Кюраско», где на открытом воздухе пекут громадные куски мяса (я обычно питалась «клубными сэндвичами» и пальмовыми сердечками). То ли чилийское вино оказалось вкусным и крепким? То ли подвело виски, которое мы потом пили в баре бассейна? Но, показывая первое платье коллекции, я обернулась и увидела позади триумфальной арки, служащей декорацией, Колетту и Линду, гонявших метлу, как футбольный мяч. Колетта, большой комик, придумывала новые варианты игры, отдавала честь метлой, как оружием, напялив на голову жандармское кепи. Всем известно, что в серьезной ситуации, когда вы шествуете по подиуму перед сотнями
Изредка неплохо стать вновь десятилетней девчонкой. Мы проводим свою жизнь с вздернутым вверх подбородком, пытаемся обрести королевское величие, но, как студентам на каникулах, нам случается превращать княгинь элегантности в невыносимых подростков, какими и следует быть.
Вторая промежуточная посадка в Оране осталась воспоминанием о невероятной сутолоке. Я уже рассказывала о первом этапе, когда мы сделали крюк в Оран по дороге в Лиссабон, ночь в казармах ВВС, каша в цинковых котелках… Возвращались мы тем же маршрутом, но на этот раз нас поселили в отеле. Что-то вроде отеля без обслуги, последовательное посещение которого разными родами войск всего мира превратило заведение в сортировочный вокзал после бомбардировки. Мы по своему желанию могли выбирать себе «пристанище» с незапирающимися дверьми и забирать в соседних номерах то, чего не хватало в наших. Прелестная ночь!
Когда возвращались в самолет, наша процессия представляла любопытное зрелище. Каждая купила корзину, набила ее фруктами, а одна из нас волокла за собой ананас на веревочке, как собачку, ему еще надо было дозреть!
Подводя итог, хочется сказать, что чудесные пейзажи, волшебные сказки, настоящие или выдуманные, «летучая» слава и безумные приступы смеха, как в детстве, остаются драгоценными мгновениями, которые не старея хранятся в шкафу наших воспоминаний.
Глава XIII
Fluctuat nec mergitur [307]
Почему иногда по вечерам меня охватывает какой-то странный сплин? [308] Явных причин тому нет. Мне хорошо знакомы эти вечера. Они почти всегда совпадают с двумя пустыми месяцами года. Дважды по тридцать дней, один месяц весной, другой – осенью, когда заканчивается жизнь одной коллекции, а вторая еще не родилась.
Я только что прожила лихорадочные недели, готовлюсь к другим, но в ожидании нового старта упиваюсь передышкой, периодом расслабления, приятного и опасного. Как ребенок, страдающий бессонницей, пересчитывает в темноте стада баранов, я подвожу промежуточный итог, личный итог, пытаясь отыскать себя, перестроиться, и это больше относится к Мари-Жозе, а не к Фредди. Этот период выбирает Фредди, как однажды, не подумав, я окрестила себя, которая лучше Мари-Жозе подготовлена к жизни и увлекает ее в головокружительную смену нарядов.
307
Зыблема, но не потопима (лат.).Девиз на гербе Парижа под изображением ладьи, колеблемой бурей. Иначе девиз Парижа звучит: «Его качает, а он не тонет».
308
От англ.spleen – хандра.
Не хочу погружаться в психологическую трясину, просто пытаюсь вспомнить о душевной пустоте. Меня ждут сотни дел, я их откладывала на момент, когда смогу ими заняться. Но часто не ощущаю желания и настроения: я выжидаю. Чего? Несомненно, будущей коллекции с новой адской круговертью дней, не оставляющей мне ни одной свободной минуты.
Если мода движется по обратному циклу сезонов, то моя жизнь движется по циклу моды. Быть может, надо перестроиться, как горцу у подножия горы, чьи артерии приспособились к жизни на высоте, или как никталопу [309] днем, ведь его глаза лучше видят ночью?
309
Человек, который ночью видит лучше, чем днем.